Однажды во время вечерних прогулок Ангелина подошла близко к Чонгу, заглянула в его бездонные и теплые глаза и прошептала:

– Милый Чонг, обними меня и поцелуй…

Она ожидала наставлений, но монах нежно обнял ее и запечатлел долгий и жаркий поцелуй на ее губах. Ангелина оторопела, как на последнем издыхании произнесла:

– Мой милый монах, я люблю тебя…

Чонг улыбнулся светозарой улыбкой, так же нежно обнимая девушку, шепнул ей в ухо:

– Милая девочка, со странной душой и тайно тоскующая по неведомым мирам, ты уже излечилась. И я люблю тебя, ты уже – часть моей души. Всех, кого мы встречаем в этой жизни, соприкасаемся с ними близко, становятся частью нашей души…

И это был последний вечер в монастыре, дарующем Гармонию и Умиротворение. Наутро Ангелина уехала в Харбин.

Молодой целомудренный и мудрый монах стал частью души Ангелины навсегда.

Анри Мюррель… Как только Ангелина вспомнила этого молодого человека, ей почудился тонкий, но в то же время пьянящий сладким дурманом, аромат нежных белых лилий. Волнующий дурман лилий, которые ей дарил этот экстравагантный мужчина. Анри – потомок белых эмигрантов, имевший еще французские корни, поэт и философ. Он был высок и статен. Бледное холеное лицо с аристократично утонченными чертами, яркие карие глаза, темные густые вьющиеся длинные волосы, ниспадающие до плеч. Всегда ходил в темной одежде, носил длинные плащи и пальто, шляпы с широкими полями. По нему сохла каждая вторая студентка университета, в котором преподавал философию Мюррель.

Ангелина познакомилась с Анри на курсах поэтического искусства, она попала в группу, которую курировал Мюррель – поэт-мистик, поэт-философ, личность весьма неординарная. Анри сразу с первых занятий стал выделять Ангелину, называя ее «Восточная красавица с огненными очами». После отношений с Троицким Ангелина стала избегать сложных мужчин, возомнивших себя «правителями толпы». Но у нее с Анри случился мимолетный роман, оставивший в душе Ангелины неизгладимый след…

После вечерних занятий на курсах Ангелина решила прогуляться, пройтись, освежиться и быть наедине с собой. Осенний вечер серой дымкой опускался над городом, окутывая все густыми волшебными сумерками, холодный ветер играл опавшими листьями. Девушке было грустно, но в душе трепетали предчувствия чего-то загадочного и необъяснимого. Вдруг Ангелина услышала чьи-то шаги за спиной, обернулась и увидела Мюрреля, глаза их встретились. Темные, затененные пеленой вечной печали, глаза Анри тихо улыбались. Он сказал:

– Красавица с огненными глазами, куда направляетесь или просто бродите, копаетесь в своей душе?

– Да. Брожу в поисках себя, – тихо ответила Ангелина.

– И когда же такая милая девушка потеряла себя?

– Давно… с самого рождения, видимо. Я еще себя и не находила…

– Что так мрачно? Я еще не видел такой цельной и органичной натуры как вы. Вы цены себе не знаете. Столько в вас вложено Высшими силами, столько прекрасного, загадочного, непорочно чистейшего…

– А вы, Анри, откуда знаете это, если я сама не чувствую в себе ничего подобного?

– Ваши глаза, ваши стихи, ваш облик говорят об этом.

– Но это лишь внешняя мишура, надуманность, а в глубине я – не та…

– Та, та…, о которой мечтают все мужчины с начала времен до скончания веков. Вы – та исконная женская душа, которой подвластно менять Мир, сделать его лучше и краше, вдохнуть в него нечто удивительное и прекрасное. Вы можете зажечь в сердцах людей такие чувства, о которых лишь смутно догадываются наши души.

– Прямо так? – тихо засмеялась Геля.

– Да. Так и есть, милая девушка, – ответил серьезно Мюррель.