– Доброе утро, Алексей Николаевич, – произношу как можно спокойнее, пытаясь обойти Казанского, чтобы снять пальто и повесить его в шкаф. Что босс мне сделать не даёт, перегородив путь своей немаленькой комплекцией.

– Доброе утро, Вера, – вкрадчиво отвечает он, и по голосу ясно, что ничего хорошего от следующих слов мне ждать не стоит. – Тебя вчера не оказалось дома.

– Точно. Не оказалось. У меня были дела.

Я снова предпринимаю попытку обойти Казанского, но он снова перекрывает мне дорогу к шкафу.

– Почему ты не подходила к телефону?

– Я же сказала – была занята.

– Я хочу, чтобы ты кое-что уяснила. Когда я звоню или зову тебя поужинать – у тебя не может быть никаких дел.

– Вот как? У нас что, вернули крепостное право, а я не в курсе? – начиная злиться, с ухмылкой отвечаю, на этот раз предпринимая попытку отстранить босса с дороги рукой. Что сделать не выходит – Казанский стоит насмерть, не позволяя мне сдвинуть себя с места.

– Если мне понадобится, я сделаю так, чтобы ты чувствовала себя крепостной. Но поверь мне, для нас обоих будет лучше, если ты добровольно согласишься с тем, что мои дела и пожелания для тебя – первоочередное.

– Даже если я в этот момент с женихом? Извините, босс, – вкладывая в голос всю издёвку, на которую способна, отвечаю я, – но если мне придётся выбирать из личного и работы я не выберу работу.

– Ты лжёшь, Вера. У тебя нет никакого жениха.

– С чего вы это взяли?

– Я навёл о тебе справки.

– Вот как… Такое любопытство по отношению к той, которая когда-то была для вас слишком жирной.

– Не утрируй.

– Не утрирую. Да отойдите вы уже! – снова отпихиваю я Казанского, и на этот раз он отступает. Правда, это играет со мной злую шутку – я оказываюсь в ловушке между шкафом и Алексеем.

– Ты играешь с огнём, Вера, – выдыхает он мне в затылок, когда я безуспешно пытаюсь повесить пальто в шкаф. Сам едва не вжимается в меня, и от этой близости у меня начинают дрожать руки. Да будь проклят этот чёртов Казанский!

– Что мне нужно сделать, чтобы вы от меня отстали? – со стоном поворачиваюсь я к боссу, наконец совладав с пальто. – Ну что? Как вы не понимаете… для меня ночь с вами ничего не значила. Нам было хорошо вместе. По крайней мере, мне с вами точно. Я очень надеюсь, что это вас удовлетворит. А сейчас отпустите меня, пожалуйста. Мне нужно работать.

– Нет.

– Что значит – нет?

– Меня это не удовлетворит. Ты разве не видишь, что я снова тебя хочу?

Он совершенно неожиданно обхватывает мою руку за запястье и прижимает к своему паху. А там уже настолько твёрдо, хоть орехи коли.

– Алексей Николаевич, пожалуйста…

Эти слова я выдыхаю почти что в губы Казанскому, когда он наклоняется так близко ко мне, что расстояние между нами не измерить даже вдохом.

– Кто он?

– Кто?

– Твой парень, жених, друг – кто он?

– Какое вам дело?

– Огромное. Хочу знать, кого ты предпочитаешь мне.

– Боже…

Казанский начинает водить моей рукой по обтянутому тканью брюк члену, и я, как ни стараюсь, не могу высвободиться.

– Так кого?

– Тупикина!

– Кого-кого?

Произнесённая фамилия нашего айтишника настолько быстро отрезвляет босса, что он отстраняется, отпуская мою ладонь, чем я и пользуюсь, юркнув к столу и занимая за ним своё место. Надо будет только предупредить Пашу, что я только что нечаянно назначила его своим будущим мужем.

– Тупикин Павел. Работает у нас в фирме. Надо бы вам изучить перечень своих сотрудников, Алексей Николаевич. А то одну не узнали, о втором вообще впервые слышите, – качаю я головой, включая компьютер. И добавляю елейным тоном: – Кофе?

– К чёрту. Тебя и твой кофе, – зло цедит босс, покидая приёмную и скрываясь в своём кабинете.