Что, собственно, так и было.

Они дошли до места, где солнечный свет падал прямо между двух вершин. Благодаря этому необычному явлению лучи проникали глубоко в толщу прохладной воды в ручье и заставляли искриться камни на дне.

– Сюда, – сказал Далан и принялся взбираться по камням, которые Данзен, скорее всего, сам бы не приметил.

Следом за отшельником он взобрался на уступ, оттуда – на следующий, где обнаружился вход в уютную, отлично освещенную пещеру. Внутри в одном углу уже горел огонь, и дым уходил наружу через отверстие среди камней. Рядом с костром лежала пара стеганых спальных подстилок, у дальней стены напротив входа стояла бочка с водой и были сложены всяческие припасы.

Далан жестом пригласил бывшего убийцу сесть на одну из подстилок. Устраиваясь, Данзен заметил у одной стены что-то вроде шкафа, на котором лежало множество трав и каких-то других предметов.

Напевая какой-то мотивчик, который Данзен никогда не слышал прежде, отшельник поставил на огонь горшок с водой. Потом он бросил туда сушеное мясо и корнеплоды, перемешал все и только тогда добавил немного специй.

– Нужно подождать, чтобы получилась хорошая похлебка, и я уж точно хочу, чтобы она сварилась как следует, – сказал отшельник и устроился напротив Данзена. Он облизнул губы и оглядел гостя. Его глаза на секунду обратились к рукояти Астры.

– У тебя необычное оружие.

Данзен кивнул.

– И, как я понимаю, ты в деревне недавно? Кажется, мы прежде не встречались.

– Нет, не встречались.

– А имя у тебя есть?

– Жители Третьего района зовут меня Паломником. Меня устраивает.

– Паломник, значит? – Отшельник улыбнулся, и в его глазах зажглись огоньки. – Вот так имя. Полагаю, ты лишь недавно пришел в долину. Разве что ты из Чутама?

– Я здесь недавно.

– И как тебе екаи?

– Сначала я в них не верил. А потом убил нескольких.

– Убил?

Данзен взял сумку, вытащил полевой дневник, который нашел в монастыре, и показал его отшельнику.

– Ты все это сам написал?

– Нет, нашел там, где поселился.

– Да? Где это?

– В монастыре неподалеку от Третьего района.

– Как тебе удалось поселиться в монастыре? Он принадлежит старейшине Сондерсу.

– Я спас его племянника от сборщиков долгов, и он отдал мне монастырь.

Далан рассмеялся; хриплый звук совершенно не походил на его голос.

– Шедруп снова взялся за старое?

– Да.

– Он необычный юноша, знаешь ли, – заметил отшельник, и его взгляд погрустнел.

– Я заметил.

– Сейчас он кажется бестолковым пьянчужкой, но прежде, еще лет десять назад, он полностью посвящал себя работе с собственным эхом. И поднял бы это искусство на новую высоту, если бы не гибель жены и сына. В то время на деревню то и дело нападали бандиты. Шедруп с семьей жил на самой окраине, и их дом первым попал под удар. Сам он в то время находился в монастыре, там, где теперь живешь ты. Настоятель, с которым они были добрыми друзьями, как раз только скончался, и Шедруп улаживал кое-какие его дела. А когда вернулся домой, обнаружил, что вся его семья погибла. Такие дела.

– Ясно, – откликнулся наконец Данзен. – Это многое объясняет.

– Можно мне взглянуть? – спросил отшельник и кивнул на дневник.

Данзен передал журнал ему, придерживая пальцем страницу с описанием нодзути.

– Это екаи, которых я убил. Их было несколько.

– Нодзути… Отвратительные создания, – заметил отшельник. Какое-то время он листал журнал, затем кивнул. – Думаю, так и есть. Этот журнал принадлежал настоятелю. Его звали Буянт… Буянт Мэргэн. Да, именно так. Кто бы мог подумать, что ему нравилось описывать екаев! – Отшельник вернул дневник Данзену. – О настоятеле Мэргэне мы можем поговорить и потом. Так что заставило тебя прийти сюда?