– Успеешь ещё, а пока надо показать этой выскочке, что не весь мир вокруг неё вертится!

Давид ухмылялся, брал в руки кисти и продолжал творить. Ульяна могла часами смотреть на то, как друг старательно подбирал цвета, смешивая краски в бумажной палитре, а потом аккуратно, лёгкими мазками накладывал краску слой за слоем, прописывая все детали.

В один из майских дней Давид решил немного отвлечься и порисовать для души на пленэре. Он загорелся написанием Ульяниного портрета акварелью на фоне природы, на ум сразу пришла обожаемая парочкой локация – парк Ленина. Побродив, они нашли подходящее место – лавочку, окутанную цветущей сиренью. Парень взял с собой все художественные принадлежности, а Уля надела светлое ситцевое платье и с помощью влажных кос накрутила кудряшки.

– Это будет моя лучшая работа! – воодушевленно говорил Исаев, усаживаясь за небольшой мольберт. – Может, даже включу в список!

– Ты собирался отдохнуть, а не снова горбатиться перед выставкой.

Давид развёл руками и уселся на складной стульчик. Светило солнышко, дул лёгкий ветерок, глазели прохожие, пели птички, а друзья наслаждались минутами, проведёнными рядом друг с другом.

Ульяна рассматривала увлечённого Давида и улыбалась. На нём была светло-голубая футболка и тёмные мужские капри. Парень не просто писал портрет, а постоянно вставал, смотрел на рисунок издалека, аккуратно поправляя Ульянины спутанные ветром кудряшки, много думал и щурился.

Иногда они разговаривали о школе, поступлении Давида и работе Ульяны, друзьях и прошедших выставках.

– Мне через полтора часа надо мальчишек отвести к зубному, успеем? – спросила Калинина, опустив глаза. Ей всегда было неудобно из-за того, что она фактически была привязана к своей семье.

– Конечно, я с тобой!

Деревья зашуршали от ветерка, и один из дубовых листочков упал Ульяне на платье. Она взяла его в руки и погладила. Маленький, светло-зелёный, он не смог удержаться на ветке и полетел в своё первое путешествие.

– Не убирай его, так даже интереснее! – воскликнул Давид.

– Хорошо.

С минуту они молчали, но парень заговорил первым.

– Пишешь сейчас что-нибудь?

Её ресницы дрогнули, девушка судорожно поправила волосы и тяжело вздохнула.

– Пишу, но очень редко.

Друг понимающе кивнул.

– Так и не надумала завести блог?

Калинина слегка нахмурила лоб.

– Да ну, не поймут.

– Ты же отправляла свои работы на конкурсы.

– Это другое. Там в жюри сидят взрослые дядьки, а здесь молодёжь. Вдруг кто-то из одноклассников прочитает, будет потом дразнить…

– А если нет?

– Да не могу я, боюсь, что людям не понравится мой стиль, никто не подпишется даже.

– Я читал, мне всё нравится, – развёл руками Давид.

– Просто ты мой друг.

– Ты, правда, круто пишешь. Когда ты уже поверишь в себя?

Девушка пожала плечами. К сожалению, она и сама не знала ответ на этот вопрос. Умом она понимала, что друг прав, ведь он очень много читал и неплохо разбирался в литературе. Её тексты всегда приводили парня в настоящий восторг, и если бы там были недочёты, он бы указал на них.

Давид прополоскал кисть в стаканчике с водой и с серьёзным выражением лица добавил.

– Не бросай! Даже когда устроишься куда-то после школы, всё равно не бросай, пиши хотя бы для себя.

Ульяна задумчиво поджала губы и посмотрела куда-то вдаль, на сужающуюся аллею.

– Мне бы твою смелость и упорство. Я бы, возможно, стала писателем или редактором. Не знаю. А пока придётся пойти официантом. Хорошо хоть, Сонька там будет.

Парень отложил краски и кисти и подошёл к Ульяне. Сел рядом и взял за руку.

– Останься я здесь, всё было бы иначе.

Ульяна смахнула непрошенную слезу и отвернулась. Между ними образовалась молчание. Она прекрасно знала, что имел в виду друг. Давид часто говорил о возможности быть рядом. Вместе. Но оба не хотели ранить друг друга ещё сильнее, ведь впереди их ждала разлука, а в отношения на расстоянии как-то не верилось.