– Премного благодарен за оценку.
– Не стоит, это же чистая правда. А кроме того… Через несколько сотен лет с такими темпами развития вы вполне сможете выйти в космос – если будете слушаться старших, я хочу сказать. А космос – это… Словом, нам вполне может пригодиться младший партнер. Усекаешь, к чему я веду? Партнерство – это уже не сраное прогрессорство во вшивом отсталом мире, которым мы занимаемся тут уже который год, это занятие повыше уровнем: колонизация, работа с частными военными компаниями, а может, и еще кое-что… по правде говоря, у меня даже дух захватывает от перспектив.
– Я…
– Ни черта не понял. Разумеется. Это нормально. В будущем, я думаю, придется иметь дело с ребятами посмышленей – ты все-таки староват для полноценного сотрудничества. Но это дело не одного года, а пока придется начинать с малого. Ладно, парень, топай там к своей шайке, а то они определенно начинают уже маяться какой-то бессмысленной и опасной ересью. Разберись.
– Все будет сделано, господин.
Шаркая соломенными сандалиями по ситаллическому полу космического корабля и едва не сгибаясь под тяжестью двух увесистых скрижалей с контрактом, Моисей вышел.
Одиссея
– Как-то это неправильно, – пробормотал Одиссей, входя в стальные чертоги богов.
Чертоги были округлой формы и отличались богатством, блеском и невиданными устройствами, которые иногда молчали, а иногда двигались, издавая странные звуки. Те, кто уже бывали здесь, сходились во мнении, что боги обладали невообразимым могуществом, способным уничтожить любого смертного в мгновение ока. Тем не менее, было ясно, что они, в общем, расположены к людям и часто им помогали.
– Одиссей! – воскликнул Гермес. Златокудрый бог был одет в облегающие одеяния, которые блестели, словно металл, но металлом не были. В руках он держал прямоугольную пластину из прозрачного вещества, похожего на застывший лед. Лоб и часть глаза Гермеса прикрывал сложной формы узор из такого же вещества. Одиссей решил, что это головной убор, чтобы уберечь бессмертного от жаркого солнца Аттики.
– Уважаемый Гермес, – произнес Одиссей заученную формулу, – мне сказали, что вы сможете мне помочь.
Бог рассмеялся.
– Конечно, смогу! Я здесь как раз для этого. Давай присядем, дорогой мой человек.
Они опустились на гладкие отполированные камни, которые, судя по весу, никак не могли быть камнями. Гермес зачем-то погладил свою прозрачную табличку. На стенах проступили яркие письмена, которые временами (когда Одиссей не смотрел на них) двигались, а вверху загорелись маленькие факелы, не дающие тепла. Воистину, владения богов полны чудес, немыслимых для простых смертных!
– Итак, сын Лаэрта, чем я могу быть полезен? – улыбнулся Гермес. Это был вообще очень улыбчивый и доброжелательный бог, не в пример мстительным титанам вроде Океана и Гипериона, от которых невозможно было допроситься ничего, кроме жестоких морских бурь или палящего зноя.
Одиссей откашлялся.
– Уважаемый Гермес, дело в следующем. Как вы, возможно, знаете, только что закончилась Троянская война…
– Да-да, – кивнул бессмертный, постукивая пальцами по ледовой пластине. – Десять сезонов, большой финал, невероятный успех у зрителей…
– Э-э… и мы, ахейцы, одержали в ней славную победу…
– Благодаря тебе, милый Одиссей, исключительно благодаря тебе! Эта военная хитрость с конем была просто великолепна, мы аплодировали всем Олимпом…
– Но вот какое дело… – Одиссей помолчал. – В общем, не очень хорошо, что войне пришел конец. Добыча, конечно, добычей, а слава – славой, только мне-то теперь домой возвращаться, а там…
Он махнул рукой. Гермес с видом напряженного внимания глядел на него и кивал.