– Ситуация, названная в классике задницей, – прокомментировал Стас.

– Соглашусь, – кивнул Гуров. – Придется поднимать все связанные с ним дела.

– Как минимум. Что, кстати, о нем известно?

– Да мало что. Помню, когда эти дела объединили в серию и передали нам, в управление, ими занялся Егор Мельниченко.

– Он же до сих пор на больничном после аварии.

– Так-то да, но Орлов его дела по ребятам раскидал. А вот кому достался Неуловимый Джо, я уж и сам не помню. Потому что у Егора и похлеще там дела были.

– Тогда пойдем к Орлову. Один черт, дела объединены в серию, придется и Рузанова к ним подшивать. Ох, Лева, я-то думал, что будем просто заниматься нудятиной с этим артистом. А вместо этого поимеем головную боль, геморрой и еще тридцать три удовольствия.

Гуров вздохнул. Напарник был прав на все сто процентов. Или даже на двести.

Генерал куда-то собирался, когда оперативники пришли к нему – он как раз снимал с вешалки свой форменный бушлат.

– Разрешите, Петр Николаевич? – улыбнулся Крячко.

– Ох, ребята, не вовремя вы, – Орлов вздохнул и повесил бушлат обратно. – Что случилось?

– Убийство артиста Рузанова – дело рук Неуловимого Джо.

– Кого? – удивленно переспросил генерал.

– Убийцы и грабителя, которого уже почти два года поймать не могут, – пояснил Гуров. – Им занимался Мельниченко до того, как в аварию попал.

– А, понял. Паршиво дело.

– Петр Николаевич, а у кого сейчас эти дела?

– У Виктора Костина. Но у него сейчас и так завал, думаю, он будет не против, если вы подсобите.

– Спасибо, товарищ генерал.

– Да было бы за что. Ладно, парни, я в министерство. Надо успеть, а то с этим снегом неизвестно, сколько на дорогу уйдет.

Обратно к себе оперативники возвращались с двенадцатью папками с уголовными делами. Их коллега Костин не возражал, тем более что в эту кучу добавлялось еще одно дело. Да и Крячко заверил, что возьмут пока только посмотреть. Сгрудив все папки на старую тумбочку, оперативники переглянулись. Дела были не с кирпич толщиной, но и не тоненькие.

– Твои предложения? – подал голос Гуров.

– Разделить пополам и изучать по мере наличия времени. Я сегодня тоже планировал посидеть немного за бумажками. А то у меня их скопилось больше, чем у тебя, а сроки по некоторым поджимают.

– Идет. Мне сегодня еще после обеда на следственный эксперимент ехать.

– Это с тем мужичком, который соседей пострелял из охотничьего ружья?

– Ну да. Да там уж, считай, почти закончено. Стрелок во всем сознался, с доказухой полный порядок. Ну а эксперимент по закону положен. Тем более что его дело скоро в суд уйдет. А, чуть не забыл. Любимцеву надо позвонить.

– Терпения тебе, – усмехнулся Станислав.

Следователя Любимцева он откровенно недолюбливал, считая его редкостным занудой. Но при этом не спорил, что тот свою работу делал отлично, несмотря на то что работал в прокуратуре всего четвертый год. Гуров к нему относился как-то более снисходительно, хотя дотошность молодого следователя его порой тоже раздражала.

Лев Иванович снял трубку телефона и набрал номер.

– Илья? Здравствуй. Гуров из управления беспокоит. Я по убийству артиста Рузанова. Видишь ли, убийство это серийное. С позапрошлого года серия грабежей с убийствами. Глухими. Да, то самое, где везде «пальчики» неизвестного убийцы. У тебя? Понял. Ты сегодня в наших краях не будешь? А, дежуришь. Ладно, я сегодня во второй половине дня, может быть, загляну к тебе. Понятно, если на месте будешь. Ладно, до встречи.

– Что, обрадовал парнишу? – сладеньким голоском осведомился Крячко, когда сыщик повесил трубку.

– Не то слово. Оказывается, эту серию ему сбросили после последнего эпизода. До Рузанова еще.