Однако сегодня, когда вокруг не было старших чинов и командовал всей охраной лишь один офицер, являвшийся его товарищем, он решил, что пора рискнуть и наконец заслужить награду от своего господина, как это сделали Кролла и Киран.

Подняв свой клинок над головой и держа щит перед собой, он крикнул сквозь крики и грохот брони приближающегося врага:

– Честь и слава!

В ответ тут же закричали несколько десятков солдат, неоднократно бывавших в бою и сейчас сохранявших хладнокровие, наблюдая из-за своих щитов тысячи приближающихся рыцарей.

Услышав это, Нейт вновь крикнул тоже самое, и на этот раз в ответ услышал уже больше голосов.

Затем он продолжил кричать, пока все солдаты не начали скандировать этот лозунг в унисон, словно безумные.

Меньше минуты прошло с начала нападения, и первые ряды врагов с громким звоном столкнулись с построением рыцарей Леомвиль, стоявших по голень в кашице размокшей дороги.

Завязался ожесточённый бой, в котором десятки людей гибли в одно мгновение.

Находившиеся впереди платиновые и золотые рыцари старались как могли держать оборону, однако это было почти невозможно.

Нейт, стоя в первом ряду, чувствовал, как его в спину толкают товарищи, не давая упасть, а спереди напирают враги, выискивая бреши в его защите.

Кровь хлестала ему в лицо с клинков товарищей, махавших своими мечами, и с копий бойцов за спиной.

С трудом подняв меч над собой, он схватил его обратной стороной и колющим ударом проткнул плечо врага сверху вниз до самого сердца, а когда тот рухнул, тут же присел, подняв щит над головой, и сделал выпад вперёд, убивая следующего.

Вновь вернувшись в строй, он закричал во всё горло!

– Ни шагу назад! Убить всех!

Уже обезумевшие солдаты в ответ крикнули тот же лозунг, и все ряды двинулись вперёд, словно комбайн перемалывая врага.

Десятки бойцов Леомвиль гибли, и защитники своей госпожи теперь были обречены, так как численность врага была слишком большой.

Солдаты, протыкаемые десятками мечей, падали на противника, стараясь забрать с собой хоть кого-то, но даже это получалось не у всех, и спустя полчаса такого сражения вся стража Шоны пала, истекая кровью на грязной дороге.

В одно мгновение на поле боя наступила тишина, словно все умерли, и теперь слышался только шум дождя, барабанящего по крыше.

К сожалению, все в экипаже понимали, что это не всё, и вскоре о них тоже вспомнят, ведь это нападение не ради убийства солдат.

Шона в страхе ожидала того, кто предстанет перед ней, когда дверь экипажа откроется.

Спустя несколько минут снаружи послышался быстро приближающий звук копыт лошадей, а когда он оказался рядом, кто-то явно спешился и подошёл к правой двери кареты.

Когда она резко открылась, в неё заглянул человек, которого девушка знала лишь со слов своего супруга и смогла определить только по золотому значку на груди в виде волка с окровавленными клыками.

Зная, кто это, супруга Виктора хотела бы умереть прямо здесь и сейчас, ведь им являлся граф Пелос Крейн, сын губернатора Балтес и самый жестокий человек, о котором только слышала герцогиня.

Судя по выражению его лица, он был очень горд собой и самодовольно обратился к ней.

– Ваша светлость, прошу простить за это происшествие, но я бы хотел, чтобы вы погостили у меня, – сказав это, он перевёл взгляд на золотоволосую Лилию, сидевшую рядом с матерью, и облизнул губы, словно хищник, нашедший добычу.

Шона рукой закрыла ребёнка, всем своим видом давая понять, что, если тот посмеет сделать что-то, она готова сражаться с ним.

Если бы не беременность, девушка ещё вначале боя могла попытаться сбежать с девочкой, как-никак она рыцарь платинового уровня, к несчастью, в её положении было опасно предпринимать такие действия.