Троица оживлённо беседовала о чём-то, во что их мужья упорно старались не вслушиваться, ожидая встречи с Виктором.

Клойд шёпотом обратился к Такриту:

– Что скажем?

Император также шёпотом ответил с тревогой на лице:

– Имеешь в виду, если он не убьёт нас?

Король усмехнулся, хотя в этой усмешке и чувствовалась горечь от своего бессилия.

Если для остальных герцог Леомвиль являлся доброжелательным лордом, любящим мужем и отцом, то для этих двоих он был чудовищем, которое может съесть их и не подавиться.

Непонимание того, почему такое существо скрывается, имея возможность одолеть врага, который не по зубам даже Звёздному магу, а также подчинившим себе истинного дракона, делало его непонятным для окружающих, а чего люди не понимают, того боятся.

Честно говоря, им ещё повезло, что не приходилось объяснять своим жёнам, которых Луны увлекла разговором, почему самые влиятельные люди и легендарные рыцари пресмыкаются перед герцогом из захолустья, находящимся на уровне небесного рыцаря.

Пока женщины, обогнув лежаки, на которых устроилась семья Леомвиль, шли в сторону шатра, где они могли переодеться, Клойд и Леорик подошли к Виктору и, дождавшись, пока слуги принесут кресла, сели рядом, ожидая, пока с ними заговорят.

Всё происходящее здесь для этих двоих было в диковинку, и они старались не смотреть на полуголых женщин, беседовавших друг с другом, совершенно игнорируя их.

Лорд, не открывая глаз, заговорил первым.

– Я вроде ясно дал понять, что наши встречи неприемлемы, если вы не хотите укрепить дворян континента в мысли, что подчиняетесь мне!

Император жалобно улыбнулся, ища оправдания своим действиям, словно нашкодивший ребёнок.

Вся эта ситуация ему была неприятна, так как приходилось пресмыкаться перед другими, а ведь он являлся потомком древнего рода, который правил на континенте не одну тысячу лет.

Переборов себя, он склонился в сторону Виктора и, говоря как можно тише, обратился к нему.

– На собрании всех рас ни один высший аристократ больше не поддержал ваших идей. Также не было единогласного решения по церкви, и его превосходительство Лами был вынужден лично объявить её врагом континента, – сообщил он.

Лорд понимал серьёзность этих событий, поэтому, открыв единственный глаз, посмотрел на императора.

Если с поддержкой проектов можно было разобраться со временем, то объявление, сделанное Лами, просто вынудило других аристократов согласиться с ним, и это даст лишь небольшой эффект.

Дворяне не смогут открыто поддерживать церковь или позволить тем действовать в своих владениях, но и враждовать с ней они не станут.

Скорее всего, будут создавать лишь иллюзию противодействия, а это не то, на что рассчитывал герцог.

Мелиса, Андрос и Лелея, отдыхавшие чуть в стороне, напряжённо слушали этот странный диалог, в котором два монарха отчитывались перед Виктором.

Сказать, что они ошарашены, ничего не сказать, потому что это было невообразимо.

Лелея аккуратно повернула голову влево и посмотрела на монархов, желая убедиться, что это именно они, а не какие-то простолюдины или крепостные, пришедшие доложить своему господину.

В этом была вся суть этого мира – ваш титул, богатство и сила ничто, когда вы встречаетесь с тем, кто за пределами вашего понимания.

Для короля и императора это всё равно, что встреча с самим богом, способным уничтожить их простым взглядом.

В тот день, когда Папа напал на вотчину, все ощутили исходящее от него давление, а существо, которое может одолеть его, куда страшнее всего, что может прийти в голову.

Виктор приподнялся с лежака и, обняв одной рукой своё колено, другой рукой опёрся назад, а затем сурово посмотрел на монархов, которые от неожиданности чуть отпрянули назад и сели ровно.