Староста кивнул, а после развернулся к кухне и подозвал того самого, заправляющего на кухне, мужика.

Подошедший абориген очень походил на старосту, если не брат, то однозначно родственник. Буду считать первое. Брат с удивлением вытаращился на меня, осматривая мою голую фигуру, пока Староста в красках обрисовывал ему историю моего появления на людях. Закончив говорить, Староста засобирался и жестами показал мне, что «я – уходить, ты – за братом идти». Я закивал, показывая, что план действия понятен и поблагодарил старосту полупоклоном и улыбкой. Удивленно посмотрев на меня, тот удалился.

Для себя отметил, что с рукопожатиями местные, видимо, не знакомы, либо я дюже грязный и вонючий. Хотя при активации местных артефактов на касании соглашусь, что для местных дело это может быть и небезопасное. А вот поклона от меня не ожидали. Либо не знакомы с этим земным обычаем, либо есть какие-то «иерархические нюансы».

Брат, перебросившись еще парой непонятных слов с удаляющимся Старостой, показал жестом следовать за собой и, через дверь в стене под лестницей, вывел меня на задний двор здания.

На просторном дворе было много хозяйственных построек непонятного назначения. Загонов каких-либо местных курей я не увидел, но что-то типа сараев и сооружений, вроде нашего деревенского сортира, наличествовали и были очень аккуратного и добротного вида. По нашим земным меркам сказал бы, что только вчера собраны умелым мастером.

«Видимо, магия здесь в быту часто применятся либо материалы у местной природы покачественнее, а то и аборигены более рукастые. Или все сразу. У нас в современных деревнях, да и на многих дачах все выглядит намного проще.», – в сердцах присвистнул я.

К одной из этих построек Брат меня и провел. Указав на дверь, мой провожатый остановился. Отворив дверь и зайдя вовнутрь, я на секунду замешкался, так как внутри не было ничего кроме голых стен, аккуратной закрытой сеткой дырки в полу и четырех свисающих с потолка шнурков. Скудное освещение организовывала вторая дырка, уже под потолком, из-за чего в помещение пробивался яркий свет местных лун. Даже на миг стало не по себе, что это за помещение такое, мозг начал строить самые мрачные предназначения этого чулана, от разделочной до тюремной камеры.

Провожатый, увидев мое замешательство, быстро отодвинул меня на центр помещения, вручил в руки листок какой-то местной травы, похожий на листок нашей земной эхеверии, но размером с кулак. После потянул за ближайший к двери шнур и отстранился. Шнур втянулся в потолок и сверху полилась теплая вода. Показав жестом, что листом надо тереться, быстро удалился, закрыв меня и оставив в полумраке одного.

Потрогал выданный мне лист, тот оказался ободранным с одной стороны. Эта часть была скользкой на ощупь, поэтому, потерев грязное предплечье, я не удивился, что за листом остался пенный след. В воздухе после применения местного «мыльного листа» запахло приятным травянистым ароматом, отдаленно напоминавшим сирень. Кожа не слезла и волдырями не покрылась, зато стала чище. Окончательно убедившись, что это местный аналог мыла, и аллергии на местную флору у меня нет, начал обмываться.

«Шутки шутками, а по сути, для меня здесь и микрофлора, и микрофауна полностью новые. Надеюсь, при моем переносе этот момент был учтен. Хотя, справедливости ради, первые «почти сутки» я здесь уже продержался и от местных болячек, как шагоноги в «Войне миров», не свалился. Поэтому, думаю, что все и дальше будет хорошо.».

Переключившись на необычный листик, снова погрузился в размышления, пытаясь вспомнить, было ли что-то в нашем дремучем средневековье из растительного мыла. Вспомнились только зола да мыльный корень, но как последний выглядел, я никогда не знал.