– Сила Дио, – прохрипел Рокко, – к тебе из тьмы вызываю. Пролей свет на мое сердце, дай силы справиться с исчадиями тьмы…

– Совсем ум за разум зашел, – махнула рукой Ванесса. – Молиться начал. Вот чего скрипачка с парнем сделала…

Мысленно Рокко только посмеялся. Как ни сильна Ванесса, а учиться никогда не любила. Читала бы книги отцовы внимательно – знала бы, чего стоит молитва колдуна, испившего святой воды.

– … и коли выживу я в этот страшный час, одного тебя славословить буду, Дио всемогущий!

Порыв ветра хлопнул дверью, закружил и повалил на пол взвизгнувшую Ванессу, снес Гиацинто и, судя по звуку, приложил головой о шкаф. Рокко вскочил на ноги, бросился к выходу, прихватив по пути лишь бутылку со святой водой. В домашних штанах и лёгкой рубахе выскочил он в холодную темноту. На бегу поднял взгляд к звездам.

– Спасибо, отец родной! Теперь бы успеть…

Дио в эту ночь, похоже, пребывал в радушном настроении – ветер подхватил Рокко и с утроенной скоростью повлек к улице Центральной.

В доме колдуна тем временем пришли в себя молодожены.

– Что это было? – хмурился Гиацинто, потирая ушибленный затылок.

– Дурак, а умный, – буркнула Ванесса. – Ну и пёс с ним, пусть расшибается. Идем к тебе, играть в брачную ночь?

– Да уж понятно, что ко мне! – Гиацинто еще раз окинул взглядом захламленное помещение и поморщился. – Эх… играть…

– Ну, – кивнула Ванесса. – Пообнимаемся одетыми под одеялом, чтоб Дио ваш не беспокоился.

– Ох! – простонал Гиацинто, обнимая супругу. – Ну как эту пытку вытерпеть? Дио слишком суров.

***

Было, было что-то такое в книге Дио, которой она не уделяла должного внимания! Энрика яростно шелестела страницами в свете вновь разожженных свечей. Все пропало, все рухнуло в одночасье, и, чтобы не разрыдаться, признавая свою беспомощность, Энрика рвалась к цели. Цель – разобраться во всем, а она не понимала пока лишь одного – что это за черное пятно расплылось на запястье?

Злость, страх, надежда, недоумение – вздымались и рассеивались с каждой перевернутой страницей. Что теперь? Работный дом? Монастырь? Работный дом – лучше. А в монастыре будет Лиза. Что же выбрать? Что же делать? Ах, вот, нашла!

«Дио несет закон чрез жрецов своих, – гласила запись в книге. – Жрецы, по собственному разумению, устанавливают правила, не противоречащие воле Дио, и назначают наказание за неисполнение. Наказание может включать: епитимью, паломничество, телесные наказания и даже смерть. Провинившихся до смерти Дио метит черною меткой, дабы каждый встречный знал, что перед ним – великий грешник, нет которому искупления в этой жизни, и что должно предать его смерти…»

Энрика, вскрикнув, отбросила страшную книгу. Увесистый том грохнул об пол, а Энрика уже пыталась оттереть пятно. Не может же быть такого! Что она сделала? Не иначе как просто Ванесса наколдовала это пятно! Да, конечно, вовсе это и не метка, в книге даже описания ее нет!

Метка от трения будто лишь сильнее в кожу въелась. Яростный стон вырвался из уст Энрики. А одновременно с ним в дверь принялись колотить.

– Карабинеры его святейшества! – послышался голос Нильса. – Требую открыть дверь, иначе мы ее вынесем.

Энрика вскочила, уронила свечу – та погасла. В свете фонаря за окном мелькают тени. Столько людей… Зачем они пришли? Да хватит уже себя обманывать! Казнить тебя пришли!

Сквозь стиснутые зубы Энрика застонала. Ну почему все должно закончиться именно так? Это ведь ошибка! Она объяснит Нильсу, что ничего такого не сделала. Нет, Нильс – только палач. Тогда попросит встречи с Фабиано. Он ведь жрец Дио, он не допустит казни невинной души!