– Погодь, сейчас, – сказал колдун.

В дверь постучали. Аргенто лично откинул засов и впустил внутрь заснеженного мужичка со звенящим ящиком в руках.

– Ух! – выдохнул мужичок, поставив ящик на пол. – Ну и валит! Обратно бы доехать, дороги заметает – страсть.

И тут же исчез. Рокко присмотрелся к ящику – да, как и каждый год, бутылки игристого вина. Каких сказочных денег стоят колдуну эти «каникулы», – представить страшно.

– Ах! – вернулся мужичок со вторым ящиком.

– Ох! – внес третий.

– Синьор учитель, вам дурно не станет? – поинтересовался Рокко, но колдун его не удостоил ответом.

Аргенто повелел мужичку унести ящики в спальню и только после этого метнул холодный взгляд на Рокко:

– Так, теперь с тобой. Сидишь и делаешь состав от бодуна. И чтоб я тебя до утра не видел и не слышал. Поутру начинай продавать. Но по-тихому, осторожно. Пяток медяков с каждого. Усек?

– Усек, – вздохнул Рокко. – Думаете, пойдут? Фабиано…

– Фабиано – одно, новый год – другое, – оборвал его Аргенто. – Нагнали уже, поверь, а нынче ночью зальются – куда тому океану. А поутру – на службу. А там Ламберто и Фабиано присматриваться да принюхиваться будут. Кто с соображением – приползут к нам. А тут ты – с половничком. Спасибо вам, милейший, – сказал колдун спустившемуся мужичку и щедро отсыпал ему мелочи. – Приятных праздников!

Задвинув засов, Аргенто повернулся к Рокко с сияющими глазами. Будто ребенок, заждавшийся подарков. Только вот ни один ребенок не сможет скорчить такую злобную и одновременно веселую рожу. Рокко, содрогнувшись, бросил взгляд на часы на стене. Как раз сейчас молодняк в заброшенном кабаке соберется – подарками обмениваться… Эх, не успеть!.. В который уже раз он потрогал в кармане стеклянный шарик – и ему полегчало.

– По-ро-шок! – провозгласил Аргенто, беря с полки давешнюю коробочку. – Сейчас очень важно…

Забормотав совершенную невнятицу, колдун вытащил из коробочки мешочек и осторожно распустил на нем шпагат. Рокко, смирившись с неизбежным, взял со стола приготовленные заранее черные свечи, расставил их в углах пентаграммы и схватился за спички.

– Ополоумел?! – завопил колдун. – Оставь немедля!

Рокко про себя знал, что умом он, может, и не блещет, но вот понятливостью – вполне. Поэтому тут же спрятал коробок и сложил руки перед собой, всем видом изображая невинность и покорность.

Аргенто, привстав на цыпочки, достал с верхней полки тонкую лучинку. Подошел к Рокко, качая головой:

– Вот ничему-то ты не учишься. Ну? Вспомнишь хоть, что это?

– Щепа от гроба убийцы, – не задумываясь, сказал Рокко. – Да только чушь это все. Фабиано что, тоже у себя в церкви такое делает? Уверен, он там даже пентаграмму не вычерчивает. Загнал в шкаф – и…

– Фабиано пусть хоть на ушах пляшет. Мы по уму делать будем, у нас все серьезно.

Ну да, серьезно, подумал Рокко, поджигая лучину в подрагивающих от нетерпения руках колдуна. Фабиано сегодня через такой же шкаф Лизу в монастырь отправит – это так, детские игрушки. А вот у нас…

Аргенто со щепой начал зажигать свечи. Рокко, забрав у него сверток, опустился на колени перед шкафом, высыпал бурый порошок под него, осторожно подул, чтобы распространить ровным слоем, и отошел – его роль в ритуале закончилась.

Как только колдун поджег последнюю свечу, мигнули и погасли все лампы до единой. Волшебство началось. Рокко ощутил привычное покалывание на кончиках пальцев, волосы зашевелились на голове, будто ветерок поднялся, сердце мучительно сжалось.

– O, Diascol, magnus Dominus tenebrae! – заговорил колдун, стоя напротив шкафа с ритуальным стилетом в правой руке. –