Добравшись на метро уже до главного корпуса МИФИ он, слегка волнуясь, вошёл в здание института. Дверь с табличкой «Приёмная комиссия» была прямо перед ним. Резко выдохнув воздух, чтобы подавить в себе волнение, он вошёл.

Перед ним сидел лысый пожилой человек лет шестидесяти и с равнодушием смотрел на него.

– Здравствуйте, я хотел бы подать документы, – немного волнуясь и покрываясь испариной от взгляда чиновника, произнёс Эдгар.

– Что ж, давайте посмотрим, – равнодушно произнёс пожилой мужчина.

Эдгар вытащил папку со своими документами: аттестат, характеристика и всё остальное было на месте. Чиновник принялся перелистывать документы. Вдруг он произнёс:

– Я вижу, ваша характеристика выдана физико-техническим факультетом университета.

– Да, я уже учился на первом курсе в этом институте.

– А нельзя ли узнать, как вы учились? – спросил чиновник и глаза его оживились.

Тут Эдгар покрылся испариной ещё сильнее и покраснел: рассказывать о том, что он официально отчислен за академическую успеваемость, ему не хотелось вовсе. Но чиновник, видя замешательство молодого человека, продолжал настаивать на своём:

– Как вы можете доказать, что вообще учились? Вот и характеристика у вас не по форме: нужна с гербовой печатью, а у вас с треугольной.

Тут наш герой совершенно опешил. Он не знал, что ему делать. Неужели придётся показать приказ об его отчислении? Что подумает тогда этот человек? Ворох мыслей роился в его голове от отчаяния. Нужной среди них не было.

– В общем, молодой человек, если вы мне не расскажете всё честно, я не приму ваши документы, – веско произнёс чиновник, – у вас характеристика не по форме.

Эдгар мучительно думал, что ему делать. Такого краха всех своих амбициозных планов он не ожидал вовсе. Будь, что будет, подумал он и достал злосчастный приказ о своём отчислении из Политеха города Т.

Чиновник скептически повертел клочок тонкой бумаги с машинописным текстом в своих руках и произнёс:

– До начала экзаменов ещё две недели. Если вы не предоставите свою характеристику с гербовой печатью, например, ту, что вам дали в школе, то вы не будете допущены к экзаменам.

Глаза Эдгара увлажнились. Он знал, что положение его безвыходно: чтобы слетать в город Т. за характеристикой у него не было денег, а своего отца о помощи он просить не хотел. Он знал, что за этим последует бесконечная ругань, скандал и упрёки о том что «Эдгар вечно его не слушает».

Эдгар вышел из приёмной комиссии и, взяв свой кейс и сумку, направился в общежитие. На время ему разрешили там жить.

Общага представляла собой пятиэтажное здание среди обычных жилых хрущёвок. Получив ключи от комнаты и постельное бельё от коменданта Эдгар поднялся в свою комнату. Войдя он осмотрелся: комната была, как и его в городе Т., но вместо четырёх кроватей было всего две. Также у окна стоял письменный стол и в углу комнаты одежной шкаф. Летнее солнце заливало поверхность стола и представляло собой полную противоположность тому, что творилось в душе нашего героя. Эдгар был подавлен. Он подумал, что быт студента в Москве налажен куда лучше, чем в его проклятой провинции. Коридор был чист. Все стёкла в окнах целы. Да и туалеты сверкали чистотой. И что самое главное: комнаты были рассчитаны на двоих. От этого Эдгар пришёл в восторг, но то, что ему, видимо, не жить так, как он увидел – от этого становилось только тяжелее на сердце…

Проснувшись на следующее утро один в своей комнате, он принялся мучительно размышлять, как быть дальше. Было ясным только одно: экзамены сдать ему не дадут, ведь он был «лимита». И хоть и конкурс на ту же специальность, по которой он учился в городе Т., был самый низкий по сравнению с другими, но ему было нужно место в общежитии, а следовательно он был тот, от кого институту лучше избавиться. Видимо, такова и была логика чиновника, подумал Эдгар и принялся думать об альтернативных вариантах.