Руш отлип от стены и присоединился к ним.

– Так вот, я говорил, что наши технические специалисты прошерстили в интернете запросы поисковых систем со словами «Кукла», «Тряпичная кукла», «Масс» и «Наживка». Причем сделали это до сегодняшней пресс-конференции, после которой подобных запросов стало в разы больше. Попутно они нашли сайты и форумы, участники которых уже желают примазаться к этой сомнительной славе.

– Полоумные ублюдки, – изрекла Бакстер.

– Не могу с вами не согласиться, – сказал Хоппус, – мы отслеживаем IP-адреса каждого, кто на них заходит, и потом мониторим их трафик на тот случай, если с ними попытается выйти на связь кто-нибудь действительно причастный к нашему делу.

– Как бы ужасно это ни звучало, – начала Кертис, – но в целом, на данный момент, мы ждем следующий труп, так?

– Если честно, я не думаю, что об этом следует сообщать публике, но… да, мы действительно блуждаем в потемках, – согласился Хоппус.

В этот момент к ним подошел агент из числа его подчиненных.

– Прошу прощения за вмешательство в ваш разговор, сэр. Там внизу специальный агент Леннокс, с ней несколько журналистов. Она просит старшего инспектора Бакстер спуститься к ним.

– Да пошли они к черту! – в сердцах воскликнула Эмили.

Младший агент был явно напуган перспективой передать этот ответ Леннокс.

– Но с другой стороны, – весело сказал Руш, – вы можете сделать ваше новое выступление еще более ярким, это плюс.

Кертис ободрительно кивнула Бакстер.

– А что я говорила? Что мы ждем следующий труп? – спросила Бакстер, повернулась к молодому человеку и сказала: – Ладно, ведите.

– Она ведь пошутила… правда? – нервно произнес Хоппус, проводив ее взглядом до двери офиса.

Давая все такие же расплывчатые ответы на все те же общие вопросы, Бакстер почувствовала, как у нее завибрировал телефон. Она хоть и не питала к бывшей жене Волка симпатий, но ничуть не сомневалась, что скучные, напрочь лишенные воображения журналисты, с которыми ей до настоящего времени приходилось сталкиваться в этой поездке, вполне могли усвоить парочку уроков ее школы бесстыдного нагнетания страха.

От того, что ее отвлекли от дела ради очередной пиар-акции, Бакстер охватило раздражение, ей хотелось только одного – вернуться к Рушу и Кертис. Дело Тряпичной куклы длилось всего две недели, но по целому ряду причин, которых было больше, чем она желала признавать, в душе у Эмили царила пустота: не разгадано. Это неожиданное его продолжение успело поднять ее боевой дух, заставив вновь почувствовать себя хорошим детективом. В то же время, чувствуя себя полезным членом команды, Эмили в который раз пожалела, что согласилась на должность старшего инспектора.

Тот же молодой человек, который пришел за Бакстер, попытался нарушить спокойное течение интервью в прямом эфире:

– Специальный агент! – нервным шепотом позвал он.

Леннокс даже не подумала прекращать свою пустую болтовню.

– Агент Леннокс, – настаивал он.

Бакстер видела, что молодой человек замер в нерешительности, понятия не имея, что делать, когда начальница, не обращая на него внимания, выдавала в эфир свой филигранно отточенный ответ.

– Леннокс! – рявкнула Бакстер, не дожидаясь, когда телевизионщики выключат камеры. – Этому парню надо с вами поговорить.

– С вами тоже, старший инспектор, – ответил тот, с благодарностью глядя на детектива.

– Простите, но меня зовет долг, – улыбнулась в объектив Леннокс.

Они отошли на приличное расстояние от журналистов, ловивших каждое их движение.

– Ты что, не мог подождать, когда я закончу? – злобно спросила она молодого человека.

– Я просто подумал, что будет нехорошо, если вы узнаете о случившемся после всех остальных, – объяснил тот.