– А ты, случайно, не колдунья?

– Отпустите, мне нужно уйти, пожалуйста, – взмолилась я. – Я не сделала вам ничего плохого.

– Отвечай! Ты – колдунья?

Я не могла ему соврать, ведь для меня, ведьмы-отшельницы, это означало бы отречение от дара, а потом – смерть, ужасная и постыдная. Поэтому я просто закрыла глаза, губы же сами собой начали бормотать заклинание, способное усыпить этого человека. И тогда, потеряв бдительность, он, конечно же, освободит мой локоть, и я смогу убежать.

Мои слова подействовали. Замерев, словно истукан, мужчина ослабил хватку, как тут же ко мне ринулся второй, рыжебородый. Наверное, страж понял, в чем дело, и бросился на помощь своему товарищу. По всей видимости, им также двигала корыстная цель: поимка ведьмы, свободно гуляющей по столице, сулила ему щедрое вознаграждение. А тут – такая удача: я сама пришла под стены тюрьмы.

– Вот и попалась, ведьма! – вскричал безжалостный и алчный служака. Наверное, он был более опытен, чем его товарищ, потому что не стал смотреть в мои глаза и даже разговаривать. Крепко схватив меня за обе руки, он скрутил их назад и буквально поволок меня по брусчатке. И как я ни упиралась, мне это не помогло. Через минуту меня поглотили ворота крепости.

И даже попав вовнутрь, в качестве пленницы, я все еще надеялась увидеть его! Вот какой страшной силой была поглощена, что даже утратила ощущение реальности – угрозы, нависшей над всем моим существом.

Ведя меня под руку, страж настолько сильно сжал локоть, что я еле сдерживалась, чтобы не застонать от боли. И все равно, эта боль была несравнима с той, которую я ощущала внутри себя.

– "Ну же выйди, покажись мне", – мысленно стенала я, оглядываясь на хмурые каменные стены, стараясь понять, где же именно находится теперь Хамерлик Горн: или в том склепе, откуда доносятся страшные крики тех, кого пытают, или спокойно отдыхает в каком-то тихом месте, отгороженном от этого ада толстенной стеной.

Я всегда думала, что королевский палач не имеет своего дома. То есть, конечно же, он имеет собственный угол, но расположено его жилище должно быть где-то внутри крепостных стен. Таков закон – палач должен жить и существовать в тюрьме, всецело подчинен ее распорядку и требованиям. Личная жизнь? Кто из женщин захочет прийти сюда, завести здесь детей, любить? И возможно ли такое вообще.

Проклятие пало на меня, когда я полюбила – вот причина безумства, приведшего меня до порога смерти. Но где-то здесь, я знала, обитал тот, кто стал для меня ярким лучом в кромешной тьме, излившейся из его глаз и поглотившей мой мир полностью. Поэтому я искала свет там, где могла его найти.

Меж тем, проведя по коридору, между дверьми, за которыми страдали узники, стражник втолкнул меня в приоткрытую железную дверь, громко затворив ее за собой.

– Посиди здесь, ведьма! – взревел он. – А я пока получу свою награду.

Я думала, что мужчина тут же уйдет, оставив меня одну. Но все случилось не так. Едва он двинулся к двери, как вдруг остановился. Развернувшись, он посмотрел на меня из-за плеча, а потом, крякнув, возвратился назад.

– Сними капюшон, – скомандовал он, подходя ко мне, так что я ощутила его мерзкий запах – нечистого тела, потного и прокуренного, а также тепло, слишком хорошо ощущаемое в этом сыром подвале.

Вместо послушать, я обняла сама себя руками, опустил голову почти до пола. На что я надеялась? Мне тогда казалось, что превратись я в подобие улитки, мужчина утратит ко мне всякий интерес и выйдет.

– Ты что, смеешь бунтовать?.. – в голосе появилась сталь. А затем резким рывком рыжебородый сорвал капюшон с моей головы, так что волосы, больше не сдерживаемые ничем, рассыпались по плечам, покрыв их каскадом золотых кудрей.