Но не успел он переступить и двух ступеней, как мимо пролетел и звонко стукнулся об каменный пол чей-то меч. Мальчишка присмотрелся. Эфес продолжала сжимать окровавленная кисть. Заблудившийся луч света неуклюже отразился от изумруда на перстне. По этому дорогому украшению паренек и понял, что отрубленная рука принадлежит старшему их отряда, Маттиа.

«Где же латная перчатка?» – мысль подтолкнула юнца наверх. Из караульни доносились крики и ругань запертых охранников.

– Не слушайте его! Заткните уши! Не слушайте!

Мальчишка не понял, о чем они кричали. Да и времени думать не было. На ступенях, прижимая к груди культю отрубленной руки, на коленях стоял Маттиа. Левой рукой из последних сил, защищаясь, удерживал щит. Барбют, как и другие части легких доспех валялись на лестнице. Его брат близнец, Маттео, равномерно наносил рубящие удары, от которых щит медленно, но, верно, превращался в щепки.

– Остановись, Маттео! – охрипшим голосом взывал Маттиа. – Это я! Твой брат!

Должно быть в отчаянной попытке доказать это, ассасин и снял шлем, показывая себя.

– Стой! – крикнул мальчуган. – Это же Маттиа! Прекрати!

Маттео на секунду замер, словно очнувшись от наваждения. Посмотрел на оруженосца помутившимися глазами.

– Маттео, брат, – простонал раненый, приспустив щит.

Наемник только этого и ждал. Лезвие меча разрубило череп несчастного Маттиа на две части. Клинок остановился на нижних зубах. Веки убитого продолжали удивленно подниматься и опускаться. В глазах, казалось, еще теплится надежда.

Убийца оставил черенок меча. Оружие повисло, крепко встряв в изуродованную голову.

– Это был дьявол! – заявил обезумевший воитель. – Я его убил.

И самодовольно улыбнувшись, шагнул в пустоту пролета. После увиденного мальчишка с трудом пришел в себя. Ему хотелось со всех ног бежать из этой заколдованной башни, оставив здесь весь ужас братоубийства. Но грохотание разбившегося о каменный пол тела привели его в чувства. Оруженосец поднялся выше. Там оставался третий из его старших товарищей.

Дверь залы, в котором держали князя, оказалась отворена настежь. Не раздумывая юный храбрец влетел туда. Занесенным для удара меч, и отчаянный звериный крик, должны были напугать кого угодно, даже дьявола. Именно его и ожидал встретить там мальчишка. Каково же было изумление, когда обнаружил лишь стоящего на коленях третьего брата – Марио. Лицо ассасина блестело от пота и слез. Округленные ужасом глаза смотрели вниз. Обеими руками он сжимал лезвие меча. Оружие упиралось навершием в пол. Острие вонзалось в горло несчастного. Тело медленно наклонялось и клинок погружался в плоть. Пересохшие губы шепнули:

– Не слушай его речи! Не слушай …

Голос стих. Изо рта потянулась струя алой крови. В момент, когда обессиленные руки опустились, на затылке несчастного тускло блеснуло острие металла.

– Ты уже кого-нибудь успел убить?

Голос незнакомца заставил юношу вздрогнуть. На стуле, у стола, со скучающим видом сидел мужчина. Он лениво потягивал из кубка красное вино. Мальчишка попятился назад, но тут же опомнился. Гильдия не прощает провалов. Он обязан выполнить поручение. Обязан отомстить. Он обязан убить.

– Хочешь? – продолжил мужчина. – Ты хочешь кого-то убить?

Потом, рассказывая все это мальчишка не мог вспомнить на каком языке говорил князь. «Голос звучал прямо у меня в голове!» – с ужасом признался оруженосец.

Как только Влад задал свой вопрос, юноше вдруг захотелось убить запертых внизу стражников. Ведь это они заманили братьев сюда. Они взяли деньги и предали их. Вот кто виноват. Вот кому надо мстить!

Как именно он спустился и как отворил засов, малец не помнил. Пришел в себя лежащим на каменном полу у караульни. Кругом бегали стражники. Ругались, обыскивали павших братьев. Но него, из-за юности лет, никто не обратил внимание. Думали мальчишка услышал крики и освободил охранников. Успел оруженосец убить кого-нибудь или нет, осталось загадкой.