И даже сам Руслан не оставался в стороне, хотя и с утра сыграл роль строгого начальника. Около шести Нина отправила ему первую статью. Уже через пару минут пришел ответ:

«Все хорошо, но сделай еще более жалостливой».

Руслан возник за ее спиной именно в тот момент, когда она читала это короткое сообщение от него.

– Решил дойти, так быстрее. Фермер Семенов – мне нравится, хорошая история, молодцы, что нашли его. Но нужно, чтобы она была слезливее, чтобы каждый человек, кто ее прочитает, пожалел беднягу. И это должно звучать, как обвинение Кондыбы в разорении этих людей. Опиши детей, которые теперь останутся голодными, русского мужика, который спивается, потому что полон безысходности.

– Я бы не сказала, что Семенов опустил руки, мне показалось, он даже настроен решительно идти в суд и требовать справедливой компенсации.

– Плевать, нам нужно нарисовать образ именно несчастного, обездоленного человека. Мне нужны эмоции, а не черствая правда. Нужно, чтобы каждого в этой стране зацепило, понимаешь?

– Это попахивает желтой прессой. – Нина смотрела на него недоверчиво.

– Согласен, но это то, что мне сейчас от тебя нужно.

Он ушел так же быстро, как появился. Нина уже устала за целый день анализировать новую информацию, редактировать предложения и искать воздух, чтобы текст воспринимался легче читателем, поэтому сил на споры с Русланом у нее уже не осталось, она просто сделала то, что он от нее хотел.

Поздно вечером все три статьи лежали у Руслана в почте. В офисе уже стало безлюдно, уборщицы, обычно невидимые феи чистоты, начали наводить порядок на кухне и собирать забытые на столах грязные кружки. Это единственное, что разрешалось оставлять на столах после рабочего дня. Пока выдалась минутка, Нина сбросила еще одно сообщение Андрею, что пока не знает, когда освободится, хотя у нее не было никакой уверенности, что он дома и ждет ее.

Когда они вносили последние правки, на часах был уже час ночи. Нина была полностью вымотана, Сергей смотрел в монитор красными глазами. Они оба сидели у Руслана в кабинете, расположившись на небольшом красном диване, держа ноутбуки наготове, работая буквально на коленках. Наконец Руслан перестал выдавать замечания по тексту, кивнул и позвонил главному редактору:

– Женя, у нас все готово. Да, выслал тебе. Проверь на всякий случай, чтобы без ляпов. Остальное – как договаривались. Завтра с утра это должно быть в Сети и подхвачено всеми. Запускай машину!

Пока Руслан говорил по телефону, Нина смотрела на абстрактную картину на стене прямо напротив себя, ей казалось, что она видит полуразрушенную башню с грудой камней у подножия, и башня продолжает рушиться день за днем, и завтра наверняка еще часть стены обязательно отвалится и упадет. Стеклянный стол перед диваном, на котором как обычно ровными рядами была уложена пресса и деловые журналы, был заставлен пустыми чашками из-под кофе. Они оставили круглые коричневые следы на уже вчерашних, никому не нужных газетах. Рядом со столом Руслана стояла красная боксерская груша на стойке, но перчаток нигде не было видно. Наверное, она не раз принимала на себя удар, если случались проколы. Руслан положил телефон на стол, где стояла совсем не подходившая ко всей деловой обстановке маленькая стальная статуэтка бульдога и табличка со слоганом на золотом фоне «Бизнес ест(ь) бизнес». Рукава его рубашки были закатаны до локтя, пиджак давно висел на плечиках в другом конце кабинета.

– Так кто там скулил насчет нереальных сроков? – Он тер переносицу и не смотрел на Нину, но она знала, что он обращается именно к ней.