Вот это поворот!

– Очень интересно… – недоверчиво усмехнулась я, – пытаешься переписать в прозу Фауста? Ты знаешь, что мало кто решался на такие откровенные произведения.

– Не совсем, хочу написать что-то вроде мемуаров… – рассуждал великий творец, – А тебя это не удивляет?

– Нет… – совершенно откровенно я ответила, а Майкл удовлетворенно хмыкнул, – Это моя любимая тема. Но я так понимаю, это будет некая метафора или аллегория. Ты же не можешь написать о том, чего никогда не видел и назвать это мемуарами.

– Ты не узнаешь, пока не прочтешь.

Я с трудом оторвалась от его красивого мужественного лица и глубокого взгляда. Сосредоточившись и положив первую главу на колени, я стерла улыбку и начала вникать в написанный текст.

– Читай вслух, – скомандовал таинственный ночной гость.

Майкл.

Я внимательно изучал свою новую подчиненную под ее окутывающий мой слух нежный тихий голосок. Впервые мне был настолько интересен человек… девушка… такая несовершенная, но такая завораживающая.

Хочу знать о ней больше…

Я прислонился пальцами к виску, заглянул в увлеченную чтением белокурую "француженку" и увидел маленькую пухленькую девочку по имени Ники, шлепающую по лужам под проливным дождем. Я смотрел, как она засыпала каждый день с книжкой в обнимку, как убегала с уроков на открытие всевозможных выставок. Потом наблюдал за уходом из жизни ее матери, за беспробудным пьянством отца.

Картинки студенческих будней сменялись бессонными ночами, проводимыми на работе, чтобы оплатить обучение в университете. Потом свадьба с рыжим недоноском, выпускной, и отказ от блестящего предложения, которое изменило бы ее жизнь, позволяя заниматься любимым делом. Ради кого? Ради никчемного выблевка, который четыре года отравлял жизнь и внутренний мир Николь.

Она всегда искрилась словно бенгальский огонек, всегда заливисто смеялась и шкодничала по мелочам до того… до того, как вышла замуж за это ничтожество. Я дошел до сцены измены и выключил канал.

За двадцать пять лет ее полосатой жизни, в которой преобладал черный цвет, было всего два мужчины?! Можно даже сказать, что один, закрывая глаза на отчаянную связь с малолетним имбецилом.

Я никогда не варил никому кофе, не будил никого посреди ночи, не был смущен видом совершенно обыкновенной хлопковой пижамы… и мне никогда не было так легко и свободно. И я твердо решил взять отпуск.

Майк, у тебя не может быть отпуска и даже выходного, ты потерял разум.

– Майкл…

Я вынырнул из своих мыслей и вернулся в реальность, где мой агент, видимо, была готова вынести вердикт моей рукописи и ждала неизвестно сколько моего включения.

– Ну что скажете, мисс Ле Бре?

– Скажу, что это очень грамотно составленная инструкция по заключению сделки с Дьяволом. Все написано правильно и описано даже слишком реалистично, словно рутина… не хватает эмоций, чувств, понимаешь?

– Принимается, и что же ты предлагаешь?

– Я предлагаю ввести героя. Твоему демону нужен клиент, который мог бы вызвать у него отклик, а какой решай сам. Что это будет: злость, доброта, ненависть …, – она набрала воздуха и застенчиво добавила, – Или любовь.

– Или, – усмехнулся я.

– Что?!

Она рассмеялась, собирая в стопку мой бездушный "шедевр" и протягивая обратно мне. Я забрал слегка помятые страницы, которые она заигрывающе придержала пальцами, чтобы я их вырвал у нее из рук.

Шкодина!

Ники откинулась на спинку стула и потерла уставшие глаза, сладко зевая. Я поднялся с дивана, осматриваемый девушкой с ног до головы мерительным взглядом. Когда наши глаза встретились, она залилась нежно-розовой краской и снова смотрела на меня своими пасмурными большими глазами полными восхищения и… влюбленности… она была влюблена.