– А ты? Ты веришь в Дьявола, Ники? – совершенно серьезно спросил я.

– Да, как и в Бога! Но я все равно не понимаю, как в мире может твориться то, что происходит каждый день. Скажи мне, Майк, почему люди так безнаказанны?

Даже я не знал ответа на этот вопрос, я точно также разделял ее мысли когда-то, которые заставили меня воспротивиться и оказаться тем, кто я есть сегодня.

– Вы, люди, считаете, что это Дьявол во всем виноват.

– ОН это лишь человек в облике зверя, а не наоборот. Демоны же состоят из падших ангелов и выдвиженцев из людей. У Дьявола есть ограничения, а у человека нет, и он может сотворить все, что угодно.

– Ты слишком плохо думаешь о людях, – усмехнулся я, – Они не так безнадежны.

– Ты оптимист, если считаешь, что их можно ухудшить.

Шах и мат. Это было потрясающе.

Я засмотрелся на ее хулиганскую улыбку, и мне непреодолимо захотелось стереть ее с красивого лица своими губами.

И все-таки она очень красива в своем несовершенстве и противоречивости.

– Что ты скажешь о книге?

– Мне очень нравится, я бы внесла пару коррективов в речевые обороты и немного бы смягчила твои мысли, все же они чересчур реалистичны. И героиня… первый контракт у нас с героиней.

– Да, тебя что-то смущает?

– Я все еще не понимаю его отношение к ней, – я почувствовал, как ее сердечко перестало биться.

– Ну… – замешкался я словно школьник, – Она ему интересна.

– И все?

Черт побери, Майк! Она спрашивает не о героине романа!

– Ему с ней очень хорошо, но он никогда ее не полюбит, если ты об этом, – искренне без увиливаний констатировал я, бросая печаль на ее прекрасное личико.

– Почему?

– Потому что любят сердцем и душой, а у меня… то есть у него нет ни того ни другого.

– А где же он их оставил?

Ох, если б я знал…

– Пойдем прогуляемся, агент. Я куплю тебе еще мороженое.

Резко сменив тему и не дождавшись ответа, я взял грустные глазки под локоть и увел к пляжу.

******************************************

Николь.

Гривастые невысокие волны кудрявились к берегу, принося запах свежести и прохладу со стороны океана цвета неба у песчаного берега. Я шла босиком, поедая клубничный рожок, держа в другой руке свои туфли.

– Будешь, Микки?

У меня было безумно игривое настроение. Смотря на хмурого Майкла, мне захотелось его раззадорить после нашего слишком серьезного разговора. Я протянула ему розовое лакомство и облизнула сладкие губки.

– А ты я смотрю совсем бесстрашная, Ники. Буду.

И только он потянулся укусить холодную морожку, как я ткнула ему в хитрую лисью моську ледяным хлопком и ухохатываясь побежала вперед, бросая туфли в мокрый песок.

– Ах, ты!!!

Беги, Ники, беги!

В три шага он настиг меня, даже не давая ни малейшей форы и шанса на побег. Майкл заломал одну руку за спину, а второй моей собственной измазал весь рот, подбородок и щеки, выбрасывая сласть в океан.

– Мое мороженое!!! Сумасшедший!!! Я же тебе немножко, а ты меня всю измазал!!!

– Ты!!! Да как ты…?! – задыхался разгневанный мужчина.

Ох-хо-хо, Ники, похоже ты зря это сделала…

Клянусь, я увидела молнии в его глазах, когда он рванул меня с силой к себе, прижимая к каменному телу, которое тут же обожгло меня адским пламенем словно испепеляя мою одежду.

– Майк…

Его взгляд застилала настоящая буря, и небо вокруг нас затянуло черной мглою в считанные секунды. Наступила ночь. Я услышала раскат приближающегося грома, который нес за собой гибельный шторм.

Жесткие пальцы красноглазого дьявола проникли в мои волосы, и со спины меня обдало брызгами от нарастающих кипящих клокочущих волн, посылая мириад жалящих мурашек под кожу. Вторая его рука легла на мои лопатки, и Майкл дернул меня к себе, притягивая за затылок, припадая опаляющими губами к щеке, съедая холодное лакомство, опускаясь на подбородок, проводя по челюсти зубами.