Я качаю головой, чтобы выбросить все эти глупые мысли из головы, открываю массивную дверь и захожу в просторный холл. Слишком много народу. Опустив голову, прохожу к нужной аудитории, которая находится в самом конце коридора. Всю информацию о своём факультете, я узнала на сайте, прежде чем поступить в этот университет. Несмотря на то что, моё обучение является платным, я всё равно приложила усилия, чтобы меня приняли. С восьми лет у меня есть тяга к журналистике. Профессия считалось мне самой доступной из всех.

Сажусь на самое нижнее место, потому что оно является самым непримечательным, и осматриваю аудиторию. На стенах висят большие стенды о лучших студентах прошлых годов, а также информация о истории американской журналистики, начиная с годов её возникновения. Люди из года в год выбирают эту профессию, поскольку занимаясь любимым делом, они ещё и покоряют мир, посещая разные страны.

Задумавшись, я не замечаю, как рядом со мной присаживается молодая девушка, положив сумку на стол. Она тяжёло вздыхает и, запустив руки в волосы, начинает массировать голову, чтобы снять напряжение. Когда аудиторию заполняет толпа людей, рассаживаясь на своих местах, я, нервно оглядывая помещение в поисках лишь одного человека. Значит у нас разные факультеты, это к лучшему, потому что не в силах выдерживать его испепеляющий взгляд. Когда девушка поворачивается ко мне лицом, я приоткрываю рот, в удивлении. На правой стороне её лица ожог. Ожог почти на пол лица, который весьма трудно скрыть. Девушка улыбается, видя моё удивление.

– У меня их ещё на теле куча, – обнажив свои белые зубы, говорит она – Меня Элла зовут.

– Хейсли – бездонным голосом произношу я, и не удерживаясь от любопытства, спрашиваю: – Откуда они у тебя?

Элла тянется к чёрной сумке, достав из неё зеркало, смотрится в своё отражение, стараясь скрыть отчаяние.

– Мой дом подожгли, вся моя семья выжила, но ожоги остались на каждом, – тихо прошептала она – На мне их больше всего, потому что я была глупой маленькой девочкой и полезла обратно в горящий дом, чтобы забрать кое- какие вещи. Всё это закончилось ребилетационным центром.

– Мне жаль – сочувственно произношу я

– Если только пластику – пожимает плачами Элла – Но я уже привыкла, поэтому не хочу ничего менять.

Внезапно слышу громкий смех Клэр, и сжимаю руки, так что ногти впиваются в кожу, оставляя следы на ладони.

– И к этому я тоже привыкла – она кивает в сторону Клэр, и я улыбаюсь.

Когда заходит преподаватель в аудитории становится тихо, слышны только его тяжелые шаги. Элла перестаёт смотреть на меня, и смотрит на мужчину, который кладёт свою сумку и начинает записывать что-то на доске. Очень удивительно, что со мной кто-то начала общаться, раньше я общалась только с Эмили. Я никогда не верила в женскую дружбу, потому что её не бывает. Поэтому старалась как можно меньше общаться с девочками. Но Эмили я доверяла. Да и с Эллой у нас, похоже, тоже много общего, меня, как и её очень раздражает Клэр.

***

Я выхожу из просторной аудитории, держа в руках бумаги с конспектами, которые мне нужно в ближайшее время заучить, чтобы сдать зачёт. Во время лекции я осознала, что учиться здесь не так уж сложно, гораздо сложнее поступить, особенно если родители не имеют богатое состояние, и смогут стать спонсором. Смогла ли я поступить сюда самостоятельно? Наверняка смогла бы, если сдала вступительный экзамен на отметку «отлично», и сидела бы за учебниками все каникулы. Поступление сюда это всего лишь испытание в моей жизни, которое я должна преодолеть. У каждого в жизни бывают взлёты и падения, и в этом нет ничего плохого. Я кладу все бумаги в сумку, и боковым зрением замечаю, как в мою сторону направляется Элла. Больше у меня нет отвращения к её шраму на лице, на самом деле он выглядит даже в какой-то степени гармонично, и нисколько не портит её внешность. Элла берёт меня за руку и ведёт в сторону столовой. Мы садимся около большого окна, где открывается вид на фонтан расположенного около главного входа. Элла достаёт контейнер с едой, и пододвигает его мне. В контейнере лежат исключительно фрукты.