Я вздохнула, дрожащими руками поправила свою перекосившую от падения одежду и полезла в рюкзак за клинками. Вообще-то теперь, когда мысли немного сгруппировались и перестали затмеваться злостью и ненавистью, я задумалась о другом: я же так явно демонстрировала магию Мистерии, почему Ци’лакьер как будто этого не заметил? Не хотелось, конечно, поднимать эту тему, но все же.

Когда я протянула ему клинки, он не сразу их принял, как будто ожидал какого-то подвоха. Я же устроила жалкое представление, подтвердив, насколько я слаба и беспомощна по сравнению с ним, вдруг я собираюсь отыграться? Точнее только попытаться.

Но нет, не в этот раз. Гордость во мне, конечно, рвет и мечет, но инстинкт самосохранения, по-прежнему, где-то жив. Я не тороплюсь на тот свет раньше, чем кто-нибудь из охотников окажется сильнее меня. Этот воин вроде бы не собирается меня убивать. Пока. Так ведь?

Он забрал клинки и снова заглянул мне в глаза. Тяжело выдерживать его взгляд, я перестала пытаться. Понятно, кто тут сильный зверь, можно даже не предпринимать попытки сопротивляться.

– Повезло, что эти клинки попали в руки именно тебе, – произнес Ци’лакьер. – Ты правильно поступила, что вернула их нам.

– Хорошо, – отстраненно согласилась я. – Расходимся?

– Надеюсь, мы с тобой больше никогда не встретимся, – кивнул он мне.

– Это еще почему? – Нахмурилась тут же я.

Ци’лакьер сначала улыбнулся, явно зная что-то, чего не знала я. Тем самым он в очередной раз подчеркнул свою исключительность.

– В данном случае выяснилось, что смертоносные клинки попали в чужие руки, – напомнил воин. – Если это повторится, значит…

– …в мире может быть неизвестно, сколько таких клинков, и они могут убивать, – быстро закончила за него я.

Мне жутко хотелось уже уйти.

– В иных же обстоятельствах мы появляемся в жизни того или иного создания только, когда собираемся его убить, – объяснил Ци’лакьер.

Я пару секунд анализировала его слова, а затем откашлялась и поежилась от очередного потока холодного ветра.

– Ясно, – кивнула я. – Тогда я тоже надеюсь, что мы не встретимся. Разве что я возьму реванш и смогу тебя победить.

Я внезапно посмотрела ему в глаза и, неожиданно осмелев, даже ухмыльнулась. Он тоже улыбнулся мне в ответ. А потом он протянул мне мою жалкую шапку, и это было такое унижение для меня, что я тут же съежилась и спрятала шапку в карман.

– Не принимай это на свой личный счет, – посоветовал Ци’лакьер, зная наверняка, как сильно меня задела его победа. – Если бы меня было так просто победить, думаешь, о Ци’лакьерах ходили бы легенды?

– Вообще-то меня несколько смутила наша встреча, – заметила я. – Легенды рассказывают о вас, как о религиозных фанатиках, без воли, без души, без мозгов.

– И как тебе реальность? – Почему-то спросил Ци’лакьер.

В его голосе сквозило самодовольство.

Было тяжело сказать следующее, но я решила, что это будет справедливо, по крайней мере, честно, раз уж он меня не убил:

– Удивляет, – ответила я.

– Удачи тебе, – пожелал он мне. – И никогда не встречать нас на своем пути.

– И тебе. Удачи.

Последние слова я произнесла уже в пустоту, потому что стоило мне один раз моргнуть, и Ци’лакьер уже исчез, покинув, как будто не только парк, но и планету.

Я проиграла, но он прав, я не могу винить в этом себя. Это не я так плоха, это он слишком хорош. И раз так, значит все, что я могу, это стремиться к тому, чтобы стать лучше. Почему? Эти воины не клялись мне в верности и моей неприкосновенности с их стороны. Я даже не знаю, выйдет ли кто-нибудь на охоту за мной после этого. Вполне возможно, что нет, но сидеть и надеяться на это, было бы ошибкой.