Кладбище от парковки отделяли хрупкие воротца. Довольно-таки занимательно для школы с таким количеством колючей проволоки повсюду. Люс провела ладонью по воротам, прослеживая пальцами замысловатый цветочный узор. Должно быть, они простояли здесь со времен гражданской войны, о которых говорила Арриана, а на кладбище хоронили павших солдат. Когда примыкающая к нему школа не служила домом для неуправляемых психов. Когда все это место было не столь заросшим и тенистым.

Странное дело, территория школы была плоской, как лист бумаги, зато кладбище имело вогнутую форму, напоминающую чашу. Отсюда виднелись все его обширные склоны, усеянные рядами простых надгробных камней, словно стадион зрителями.

Тем не менее по мере приближения к центру ровные проходы в нижней точке кладбища превращались в лабиринт резных памятников побольше, мраморных статуй и мавзолеев, возможно, принадлежащих офицерам конфедерации или состоятельным солдатам. Вблизи они вполне могли оказаться красивыми. Но отсюда казалось, будто один их вес увлекает кладбище вниз, как если бы все это место затягивало в водосток.

Шаги за спиной.

Люс поспешно обернулась к коренастой, одетой в черное фигуре, появившейся из-за дерева. Пенн! Она едва удержалась от порыва броситься к девушке на шею, поскольку еще никогда так не радовалась при виде кого-то, хотя казалось невероятным, что Пенн могла заработать взыскание.

– Ты не опаздываешь? – та остановилась в нескольких футах от Люс и в сочувственном удивлении покачала головой.

– Я тут уже десять минут стою. Может, это ты опаздываешь?

Пенн ухмыльнулась.

– Вот уж нет, я просто рано встаю. Никогда не зарабатывала наказаний.

Она пожала плечами и поправила фиолетовые очки на носу.

– А вот ты получила вместе с еще пятью несчастными, которые, вероятно, с каждой минутой злятся все больше, дожидаясь тебя у обелиска.

Она привстала на цыпочки и показала на огромное каменное сооружение за спиной Люс, поднимающееся из самой глубокой части кладбища. Прищурившись, ей едва удалось различить несколько черных фигурок, собравшихся там.

– Мне сказали, встречаемся на кладбище, – принялась оправдываться Люс, уже чувствуя себя подавленно. – Никто не объяснил, куда идти.

– Я тебе говорю, к обелиску. А теперь спускайся, – посоветовала Пенн. – Ты не заведешь много друзей, если будешь расстраивать их планы на утро больше, чем уже успела.

Люс сглотнула. Отчасти хотелось попросить Пенн показать дорогу. Отсюда кладбище казалось сущим лабиринтом, и она побаивалась там заблудиться.

Внезапно ее вновь посетило тревожное чувство, говорящее ей, как далеко она от дома. Люс знала, что дальше будет только хуже. Медля, она похрустела суставами пальцев.

– Люс, ты все еще здесь.

Люс попыталась ответить храброй благодарной улыбкой, но была вынуждена удовольствоваться неловкой гримасой. А затем поспешила вниз по склону к центру кладбища.

Солнце все еще не взошло, но заря уже занималась. Эти последние предрассветные мгновения всегда пугали Люс больше всего. Она миновала последний ряд простых надгробий. Некогда они, должно быть, стояли ровно, но в настоящее время обветшали настолько, что большая их часть опрокинулась в ту или другую сторону, так что вместе они выглядели словно россыпь чудовищных костяшек домино.

Она зашлепала черными кедами по грязным лужам, зашуршала листвой. К тому времени, как она миновала простые захоронения и зашагала дальше среди украшенных могил, земля более-менее выровнялась. Люс окончательно потерялась, замедлила шаг, пытаясь перевести дух. Голоса. Если она успокоится, сможет расслышать голоса.