– Вот как? – ее отец снова сел прямо. Обеспокоенность дочери начала передаваться и ему, – если я ничего не путаю, «Айсберг» – закрытый кантон, верно? «Чистым» на его территорию вход запрещен.

– Все верно. Сейчас как раз реализуется программа по расширению его границ, что и вызвало их недовольство.

– В том районе их не должно быть особо много. Там все больше солидная и обеспеченная публика обитает.

– Именно поэтому полиция и не ожидала столь массовых выступлений. Протестующих организованно собирали со всего города и из его окрестностей, все их действия, похоже, координировались из единого центра, прекрасно осведомленного о тактике сил правопорядка. Есть подозрение, что и поджог подстанции они организовали целенаправленно, не исключено, что именно она и была их основной целью.

– То есть бунтующие «чистые» на улице действовали сообща с кем-то, находящимся внутри?

– Похоже на то.

– Но кто, кто в здании мог пойти на явное преступление!? Там же все «пикированные» – жильцы, работники в офисах, обслуживающий персонал. Никто из них по определению не способен на правонарушение! А никого постороннего не должна пропускать многоуровневая система безопасности. Что и где пошло не так?

– Последние данные указывают на то, что злоумышленникам все же удалось найти уязвимое место в обороне «Айсберга».

– Выкладывай, – обреченно вздохнул Александр.

– Вчера днем служба доставки продуктов «Колобок» потеряла связь с одним из своих трейлеров, направлявшимся в комплекс. Они известили администрацию «Айсберга» о возникшей проблеме, но те заверили их, что машина благополучно прибыла на место и встала под разгрузку. Потом началась вся эта чехарда с пожаром, отключением энергоснабжения, и до грузовика никому не было дела, – Юлия снова заглянула в планшет, и отец понял, что сейчас речь опять пойдет о малоприятных вещах, – однако сегодня дорожная инспекция позвонила в «Колобок» и сообщила, что их потерявшийся трейлер нашелся и стоит на аварийной стоянке, не доехав нескольких километров до пункта назначения. Прибывшие техники подтвердили, что это та самая машина, что пропала накануне, а также порадовали, что с нее снят транспондер и карта с кодами доступа.

– Вот уж, действительно, счастья привалило, – буркнул старик, – то есть кто-то протащил на территорию «Айсберга» целый грузовик? И, надо думать, не пустой.

– Я предпочитаю исходить из наихудшего варианта. Так что да, скорей всего дело обстоит именно так.

– Но кто? Кому и зачем могло понадобиться городить весь этот огород!?

Юлия рефлекторно вновь потянулась к планшету, но в последний момент спохватилась и убрала его за спину, словно говоря: «Да-да, на самом деле все обстоит еще хуже».

– На данный момент у полиции нет ни единой существенной зацепки, кроме одного момента. По словам коменданта, протестующие, с которыми он столкнулся на заднем дворе «Айсберга», в разговорах между собой упоминали некоего «Гефеста».

Она умолкла, наблюдая за тем, как мрачнеет лицо ее отца. Именно это, последнее обстоятельство заставило ее прийти к нему с докладом об инциденте. Без данного финального штриха общая картина выглядела как тревожная, но бестолковая мазня дилетанта, в то время, как этот единственный росчерк превращал ее в леденящий кровь шедевр. И теперь происходящее грозило затянуть Клан Саттар, да и всю Лигу Корректоров в неприятности с головой.