– Друзья, знакомьтесь, это моя несостоявшаяся семья. Семья, это мои куда более несостоявшиеся друзья, – и исчез.

Друзья, кажется, выкурили последние остатки слизкой жидкости, которая была у них вместо мозгов – они лежали неподвижно и лыбились во все зубы.

Махаллат тогда разогналась на полную катушку и выплеснула всю свою злость на ни в чем неповинных «друзей». Камня на камне не осталось после их ухода. Последняя выходка самовлюбленного капризули задела самолюбие гордой демонши, и она заявила, что вычеркнула зарвавшегося, разбалованного мальчишку из жизни и не намерена тратить время на его поиски. Но сердце кровью обливалось каждый раз, когда Аамон рассказывал об очередной их стычке и об ожидаемом побеге Дэмиена.

Кажется, только сейчас она вспомнила о своих переживаниях за все это время, и ярость пеленой окутала глаза. Долго не раздумывая, она замахнулась и, совершенно по-плебейски, ударила Дэмиена в челюсть. Тот никак не ожидал такого поворота, а удар был достаточно метким и сильным. Едва успев вымолвить «Какого…», – бедняга грохнулся на каменный пол, прямо у ног озверевшей подруги. Та, кажется, не хотела успокаиваться. Одна сломанная челюсть не покрывала месяцы переживаний и уже никуда не годную нервную систему. Она начала яростно наносить удар за ударом, даже не прицеливаясь. Аамон, прежде пребывавший в своих мыслях, заметил переполох сзади и повернувшись, на мгновение застыл, не осознавая грань между реальным миром и своим воображением. Но нужно было прекратить этот внезапный, но надо признать совершенно оправданный, акт насилия, пока не стало поздно. Маркиз прикинул, с какой стороны можно подойти, чтобы не схлопотать удар от взбесившейся подруги. Попробовав вмешаться и получив протестующий удар по ребрам, Аамон решил пустить в ход тяжелую артиллерию. Он помнил указание командира, сделать все тихо, не привлекая внимания, но и доставить к тому полуживого сына он не мог. Поэтому маркизу пришлось перевоплотиться. Только так он мог усмирить пыл подруги. Стоило ему грозно рыкнуть, как затуманенный взгляд подруги стал проясняться и она отпрянула от лежавшего на полу куска мяса, которого они гордо называли своим другом.