По его загадочной, почти невинной, но коварной улыбке было невозможно понять, шутит он или нет. Мне сейчас было совсем не до шуток. В голову сразу стали лезть вопросы. Паника липкой коркой покрывала кожу вдоль позвоночника.

Опять взмах, и острие кнута с шумом ударилось о столешницу, всего в паре сантиметров от моего бедра.

— Упс, — заржал Паша, наблюдая, как я вся сжимаюсь от страха.

Ещё удар, и — снова мимо.

Следующий оглушил левое ухо — опять хлёсткий бич полоснул столешницу.

Я действительно поверила в неумение Господина пользоваться кнутом. Начала дёргать ногами, царапать ногтями поверхность. Даже выгнулась в пояснице, чтобы рукой достать до верёвки, стягивавшей ноги.

— Я сказал, не шевелись!

Кожу между лопаток опалило. Туда словно налили кипятка. Второй удар мало отличался от первого, лишь попал чуть левее ближе к плечу.

— После каждого удара говори: «Простите тупую шлюху, Господин».

Спорить я не стала. Покрепче прижалась грудью и уже начала повторять про себя указанную фразу.

Удар…

— Простите тупую шлюху, Господин!

Удар…

— Простите тупую шлюху…

Удар…

— Простите тупую…

Удар…

— Простите…

В этот раз всё было по-другому. Паша не щадил, тем самым доставляя мне ещё больше удовольствия. Он дарил мне блаженство через боль, уже выучив моё тело и его реакции. Словно бы стал более тонко подходить к сессии. Начал не только думать о себе, но и дарить мне наслаждение. И чем злее, жёстче, безумнее становились его движения, тем сильнее я тонула в экстазе. Принимала с благодарностью боль и отдавала себя на растерзание его зверю.

Паша умело наносил удары, словно кнут это продолжение его руки. Назойливый свист потихоньку превращался в мелодию, а я подпевала. Старалась быстро вымолвить фразу, но новый удар всегда перебивал моё откровение. В какой-то момент дар речь покинул меня, оставив лишь возможность тихо постанывать.

Кажется, у меня текла слюна. Кажется, я расплакалась.

Мир сузился до кухни, на которой два человека упивались удовольствием. У каждого оно было своё.

14. Глава 10. Паша (ч1)

Казалось, я никогда не остановлюсь. Мне нужно было больше, больше, сильнее, хлеще…

Но я нарочно тормозил себя, не давал полной свободы внутреннему чудовищу, которое жаждало размазать эту дрянную девку за все её грехи. И за мои. За грехи и обиды, и за тупую жестокость, испытанную на собственной шкуре.

Я щадил Линду. Иногда немного забывался, что именно она передо мной, но потом быстро вспоминал. Если б ухлестал её до обморока, она бы слиняла, как и большинство её предшественниц. По тем тварям я не скучал. Даже имён их не помнил, что неудивительно — часто вообще не спрашивал. Потому что сходу понимал: они мне уже наскучили, ещё до начала. Такие вещи нюхом чуешь.

А Линда… Просто пока не наскучила. Ещё на парочку разов сгодится. Зачем её сейчас уничтожать? Я сделаю это позже.

С кнутом у меня давно отношения в максимальном качестве. Могу прибить муху на теле, не зацепив кожу. В общем, ювелирно, можно сказать, управляюсь. И до сотой доли процента могу просчитать, каким будет удар. Это уже на уровне инстинкта — заранее метить так, чтобы Сабочке досталось ровно столько, сколько мне нужно.

Линду я скорее слегка поглаживал кнутом. Конечно, она кричала по-настоящему и наверняка охреневала от боли. Только больно ей было от дичайшего страха и новых ощущений. Её красивая спинка приятно покрывалась алыми полосками.

Кричи, девочка, кричи…

Если бы ты знала, что одно моё желание — и кнут рассечёт твоё слабое тельце напополам, ты бы уже звала на помощь…

Впрочем, помочь бы ей всё равно никто не смог. Она была моей. И, кажется, бормотала эту тупую фразочку, которую я продиктовал, с таким наслаждением, что можно было позавидовать.