– Хватит, давай наливай, тебя хлебом не корми и выпивку не давай, только бы болтать.

– Нет, не прав, от еды не отказываюсь, а от выпивки тем более.

Обед у них затянулся и плавно перешел в ужин; покинули они ресторан вместе с последними посетителями, очень сильно залив испытанное «моральное оскорбление», вызванное их поступком, и чтобы совесть немного отпустила их и отнеслась поснисходительнее, и совесть, пытавшаяся в течение дня вытащить их на чистый берег из отстойника аморальности, сама захлебнулась от обилия выпитого коньяка и перестала беспокоить: то ли уснула надолго, то ли умерла навсегда – на тот момент было трудно определить.

Каким-то чудом умудрились взять такси и доехать дома, помнится, с трудом, вроде кого-то еще пригласили с собой.

Утром, когда проснулись, у обоих в карманах звенела только мелочь, денег не было вообще. Посмотрели друг на друга и сели по разным концам стола; наконец проблеск более или менее разумной мысли посетил Ревана, и он выдал:

– Слушай, а солнце взошло или нет?

– Нет еще, тебя ждет, тебе чего, говорить не о чем? Несешь какую-то чушь!

– Не мешай, я выигрываю время, чтобы говорить о самом главном, то есть соображаю. Ты не понимаешь или не знаешь: дело в том, что мозги любого пьяницы после крепкого бодуна сродни мозгам младенца, только с той разницей, что лишен любознательности и сам, как младенец, беспомощен. Не могу же я сразу о сложных вещах говорить с тобой, вот сейчас задам тебе разумный вопрос: почему у нас у обоих нет денег? Наверное, мы оба рассчитались как в ресторане, так и за такси.

– Наверное, может, даже не один раз, ведь были очень добрые и щедрые, – пробурчал второй. Потом встал, подошел к холодильнику, открыл дверку и радостно воскликнул: – Ура! Живем, тут почти полбутылки коньяка и бутылка лимонада! Дебил, кто держит коньяк в холодильнике, его надо при обычной температуре держать, а ты… И к тому же у тебя, как всегда, закуски никакой. Ты хоть возьми в части полбуханки черного хлеба и положи тоже сюда, чтобы было чем закусывать.

– Слушай, придурок, кто коньяк закусывает черным хлебом? Ты скажи еще репчатого лука положить. И потом, этот коньяк не для пития в удовольствие, а для похмелья, потому должен быть холодный, понял? Сам дебил. Теперь о закуске: не отдал бы шоколад тем шлюхам, сейчас была бы королевская закуска. Кстати, где ты их подцепил, и куда они потом делись?

Друг достал коньяк и лимонад, поставил на стол и спросил:

– Где бокалы, куда наливать-то?

– Ты что? Внук английского лорда, что ли? Разуй глаза, вон стаканы хрустальные на столе.

– Вижу, граненые из автомата, когда успел стырить?

– За кого меня принимаешь, на неделе купил две упаковки на сэкономленные деньги, сорок восемь штук, по шесть копеек штука.

– Какие сэкономленные деньги?

– В транспорте не плачу, чтобы быстрее накопить; пока еду до института, меняю четыре транспорта. Кстати, ты неправильно произносишь: нужно говорить не лимонад, а лимонаб, понял? Его придумали наши талыши, на их языке означает «вода с лимоном» или «лимонная вода». Вот отсюда и лимонаб.

– Что за ваши талыши еще?

– Попрошу без грубостей и с почтением о наших талышах. Это один из древнейших народов на территории Азербайджана. Тоже разделен: половина живет в нашем Азербайджане, половина – в иранском. Живут в основном в южной зоне, где как раз лимон растет.

– Чем отличаются они от вас?

– Ничем, только язык другой: их язык ближе к фарси, наш – к турецкому. По-моему, мы были одним народом, потом каким-то образом возник языковой элемент, потому как в разное время сильны были то тюркский фактор, то фарсидский. Оба народа исходят от кавказских албанов. Это только мое мнение – может, прав, может, нет, не знаю. Ладно, как-нибудь тебе потом расскажу о них. Так где же ты их все-таки подцепил, девок?