– Так повелось. С тех пор многое изменилось.

– Понятно, традиция. Что ж, полковник, давайте посмотрим на ваших ребят.

– Так сразу?

– А чего тянуть? На нас тут постоянно давят, дескать, времени нет.

– Понимаю.

Полковник подозвал своего помощника и приказал тому дать сигнал сбора. После чего резко изменил направление движения, и через пару минут все вновь оказались на плацу, где уже достраивались последние шеренги сбегавшихся отовсюду солдат. Вскоре прибыли все солдаты, кому положено было здесь находиться, образовав каре, отчего на плацу стало тесно.

Камышов сразу заметил, что различия здесь между мужчинами и женщинами не делались, по крайней мере, они все стояли вперемешку.

– Сколько здесь? – спросил Камышов, с удовлетворением отметив, что его люди построились сами и стояли по стойке «смирно».

– Пятьсот человек.

– Ладно, посмотрим, что можно сделать.

Лейтенант прошелся вдоль одной из шеренг. Лица солдат ему не понравились. Такие лица были у «ботаников», только что попавших в часть и думающих, будто все это с ними невсерьез, что это просто кошмарный сон и стоит только проснуться, как все исчезнет само собой.

Как правило, таких научить чему-нибудь дельному очень сложно. Многие из «ботаников» не выдерживали и сбегали или, еще хуже того, вешались или стрелялись, предварительно расстреляв своих обидчиков.

– Хреново…

Наконец Роман отыскал в строю более или менее нормальное мужественное лицо. Показав на парня, он спросил:

– Как тебя зовут, солдат?

– Оуэн Уилсон, сэр… – смущаясь, ответил тот. Он не знал, как себя вести с варваром из темных веков.

– Выйти из строя, рядовой Уилсон.

Передняя шеренга расступилась, и солдат несмело, помявшись с ноги на ногу, вышел вперед.

– Ударь меня, рядовой, – приказал лейтенант.

– Зачем, сэр? – непонимающе спросил солдат, оглянувшись на своих товарищей, оставшихся в шеренге, ища у них поддержки.

– Ударь меня, это же так просто, взял, сжал кулак и двинул в морду.

– Но зачем?! Это же нецивилизованно! Зачем мне вас бить? Вы мне ничего не сделали, сэр. И даже если бы и сделали…

Договорить солдат не успел, просто подавившись словами, когда Роман легонько ткнул его кулаком в плечо, повторив требование:

– Ударь. Ну же, ударь, – повторял Камышов, ударяя солдата в плечо все сильнее и сильнее. – Ударь, кому говорю!

В строю начались волнения, по рядам покатился ропот, и, не выдержав, подбежал даже полковник.

– Что вы делаете? Что тут происходит?

– Прикажите этому рядовому ударить меня, полковник. Со всей силы.

– Но зачем? Мы не приемлем насилия. Что он вам…

– Просто прикажите, мне нужно понять, чего они стоят и как мне их обучать.

– Хорошо… – кивнул полковник Сталлер и, повернувшись к солдату, приказал: – Уилсон, ударьте его, как просит господин лейтенант.

– Хорошо, господин полковник…

Солдат долго собирался с духом, строй погрузился в абсолютную тишину, ведь сейчас должно произойти невиданное – один разумный человек ударит другого.

Наконец дрожащая рука рядового полезла вверх и, замерев в верхней мертвой точке на пару секунд, решительно понеслась вниз, стремясь попасть по голове уже ненавистного лейтенанта.

Роман Камышов просто сделал шаг в сторону, и кулак прошел мимо.

– Еще, – потребовал Камышов.

И после кивка полковника рядовой Уилсон повторил попытку, но с тем же плачевным результатом.

– Ударь же меня, черт возьми! Или ты только и можешь, что воздух месить? Давай же, давай обеими руками. Ну?!

Видимо, в голове рядового произошел какой-то сдвиг, и он чуть ли не с рычанием набросился на лейтенанта, размахивая обеими руками. Камышов лишь уклонялся, уходя все время в сторону, подкалывая солдата обидными шуточками, чтобы еще сильнее раззадорить его.