– Твой отец и я разговаривали о будущем, – негромко начал Карехи. – О будущем наших детей. Я вижу, что ты и Виви подружились?

– Немного.

– Наверняка ты слышал о моих затруднениях на Всеобщем Пути?

Я неопределённо кивнул.

– Именно под моим правлением слава рода Карехи превзошла другие рода. Именно я сделал Карехи одним из самых влиятельных родов летающей тверди.

Я покорно закивал, выражая уважение:

– Если величие вашего рода – ваше затруднение, то хотел бы я, чтобы Двенадцати Тысяч Создателей даровали такое затруднение и мне.

Вакаранга Карехи недовольно засопел. Видимо, моя тонкая лесть оказалась слишком сложной для него. Заметка на будущее: не мудрить.

Вакаранга Карехи продолжил:

– Да, могучий род. Славный. Но, к сожалению, Создатели обделили гранями моего старшего сына. Карапу, как бы помягче выразиться, – дурак. А младший сын ещё слишком мал. Не известно, донесёт ли он свои грани до того дня, когда сможет превратить их в озарения. Поэтому у меня осталась одна надежда – Виви. Но девка забила себе Внутренний Взор всяким вздором. Она хочет играть со светом, вместо того, чтобы возглавить род Карехи.

Я неопределённо качнул головой, как бы осуждая ветреную свинарку. И с ужасом вспомнил, что недавно уговорил её преследовать мечту: играть со светом, а не идти по стопам родителей.

– Но ведь она бездарная, – пожаловался Вакаранга. – Ты бы видел, какие беспомощные игры света она создаёт. На них нельзя смотреть без смеха.

Я снова неопределённо качнул головой. Для меня призрачный танец, который показал Виви, был настоящим волшебством.

– Я знаю, – продолжил Вакаранга Карехи, почёсывая волосы на груди, – что ты младше неё. Ты даже не начал учиться в Доме Опыта. Но твои грани тверды, не так ли?

– Очень, уважаемый господин.

– Твой отец, сказал, что ты скоро должен выбрать себе род и наследованное озарение.

– М-м-м, вероятно, да…

– Если ты примешь род Те-Танга, то обещаю, что Виви Карехи станет твоей женой. Этот союз сразу возвысит Те-Танга. Вы станете сильнее, чем чванливые Саран. Я же обещаю, что Карехи…

Шум и крики донеслись со стороны входа в зал. Гости повскакивали с мест и вытянули шеи, взволнованно вглядываясь в неизвестное.

Я обрадовался, что разговор прервался. Ибо не представлял, как ответить мясному барону на предложение о женитьбе на его дочери?

Вакаранга Карехи вдруг отпрянул от меня, едва не скатившись со своего лежака. Глядя за мою спину истошно завопил:

– Стража! Ко мне!

Одновременно с этим воплем закричали и гости. Я вскочил на ноги.

Один из гостей, молодой мужчина в голубом халате, сидевший в первом кольце, вытащил из-за пазухи стеклянный кинжал, такой же, каким мне вчера угрожала мама Самирана.

– Предатели среди нас! – завопил Вакаранга Карехи.

Мужчина в голубом халате махнул кинжалом, задев им другого гостя, немолодую сухощавую женщину в серебряной тунике. Даже лёгкого прикосновения лезвия оказалось достаточно, чтобы убить человека – женщина сложилась напополам, как подрубленная травинка, во все стороны брызнули струи крови и разлетелись серебряные пайетки, украшавшие тунику.

Мужчина в голубом ринулся на Вакарангу Карехи – я едва успел убраться с его пути.

– Грязному мяснику – кровавая смерть, – воскликнул нападавший и занёс над Вакарангой кинжал.

С необычайным для своей тучности проворством Вакаранга Карехи отпрыгнул с лежака назад. Метров на семь. Прыжок получился стремительным и противоестественным, словно мужика унесло на предельно растянутой резинке.

Кинжал нападающего разрезал устилавшие лежак шкуры, но не остановил своего движения: разбрасывая искры и капли расплавленного железа, лезвие рассекло железный остов лежака и вонзилось в каменный пол, где и застряло. Нападавший схватился за рукоятку двумя руками, старясь вытянуть его из пола.