– Да, у меня нет совершенно ничего, только две руки, две ноги, туловище и голова, – попытался пошутить юноша.

– А куда же все это делось? Хоть ты и прибыл издалека, у тебя ведь что-то было? Ты же не мог просто появиться из воздуха.

– Не мог, хотя, всякое возможно. Все, что было у меня, исчезло за одно мгновение. И этого уже не вернуть. Я не могу сказать подробностей, извините…

– Вижу, ты решил не обманывать меня. Ты вызываешь во мне подозрения. Ты маг?

– Не знаю, не думаю, – Аргалион посмотрел на свои руки, – я сомневаюсь, что сейчас смогу показать вам даже фокус.

– Я вижу в тебе магическое начало. Я сам довольно сильный маг, не подумай, что это хвастовство, и много чего повидал за свою жизнь, а мои глаза – ошибки молодости. Пока я оставлю тебя у себя. Тебе многому еще следует научиться. Это может показаться странным, но я вижу будущее. Твое будущее.

– И какое оно?

– Очень сложное. На этот мир надвигается беда. А ты должен помочь остановить ее. Иначе никто не сможет выжить. Я ждал тебя очень давно, Аргалион.

– Вы удивили меня. Не ожидал, что так получится.

– Не обольщайся, будет сложно, очень сложно. Тебе придется много работать. Там, за стенами этого дома ты будешь моими глазами. Ты согласен на это?

–Да, согласен, меня уже давно не пугают трудности. Если бы я боялся, был бы сейчас где-нибудь в другом месте.

– Я рад. Пока отдыхай, завтра будет первый день твоих тренировок…

…Время летело быстро. Норманн не обманул, было действительно сложно. Каждое утро ангел рано вставал и тренировался до обеда. Маг пока не отправлял его никуда дальше ближайшей деревни. Видимо, все было довольно серьезно и времени оставалось не так много. Аргалион никогда раньше не задумывался над тем, как тренируются маги, как они вообще становятся магами, но, видимо, у него были неплохие задатки и воспоминания об ангельской жизни, из которой можно было почерпнуть знания для своих тренировок. Буквально за месяц он научился управлять потоками энергии и творить легкие заклинания, вроде очищения воды. Второй месяц ушел на то, чтобы управлять силой, способной исцелять тело. Но для подобной магии навыки юноши были очень слабыми. Он пытался добиться большего, и все свое время проводил в занятиях и концентрации.

Однажды в дом Норманна пришла девушка. Она была довольно милой и открытой. Средней длины волосы цвета темного шоколада, большие детские глаза желто-зеленого цвета, маленький рот с большой нижней губой, небольшой курносый нос. Длинное свободное зеленое платье скрывало ее хрупкую фигуру почти полностью, только руки от локтей были открыты. Она принесла с собой птицу, у которой было перевязано крыло. Норманн стоял на крыльце, когда девушка открыла калитку.

– А, Лиза, это ты. Я рад, что ты зашла. Как поживаешь?

– Спасибо, дядюшка. Все хорошо. Правда, мне нужна небольшая помощь, – птичка запищала и задергалась, – тише, тише. Все хорошо, дяденька Норманн тебе поможет. У нее сломано крыло, но я видела, что у нее осталось гнездо на дереве. Пожалуйста, помоги ей!

– Замечательно, Лиза, это как раз то, что нужно. Но помогать тебе буду не я, а мой ученик. Аргалион, – позвал старик. Юноша вышел из дома. Лиза тихо ахнула. Она редко встречала столь симпатичных молодых людей. В его внешности было что-то такое, необычное, возвышенное, а его небесного цвета глаза завораживали.

– Лиза, знакомься. Это – Аргалион. Я обучаю его магии. Аргалион, – обратился он к юноше, – это Лиза. Она мне как племянница, я знаю ее с детства. Попробуй вылечить крыло этой птицы. Это будет для тебя хорошей практикой.

Ангел приблизился к девушке и взял из ее рук птицу. Он чувствовал себя как-то некомфортно. После Брии он начал опасаться девушек, стесняться их. Он не понимал, почему он так волновался, стоя перед ней. Он не был уверен в своих силах, ведь до этого он пробовал залечить лишь мелкие раны и ссадины, и ничего серьезного. Будь он ангелом, он бы легко справился с такой простой задачей. Но сейчас, когда он был человеком, все было гораздо сложнее. Он понимал, чего он боялся. Боялся вот так взять и опозориться перед этой девушкой, боялся, что она будет смеяться над ним и над его нелепой магией. Видимо, Лиза почувствовала его волнение: