Кстати, о Виви…

Вид из окон квартиры Гейба таил сюрприз: Коннор мог прекрасно видеть парадную дверь гале реи Виви, находящейся выше по Роял-стрит. Если верить словам мамы, которая держала его в курсе всех событий Нового Орлеана – особенно тех, что касались ее друзей и их детей, – дела в галереи Виви шли в гору. Она умудрялась найти равновесие между доступными, легко продаваемыми произведениями искусства и картинами высокого качества.

Виви молодец! Коннор и предположить не мог, что искусство было настоящей страстью Виви. До Коннора доходили слухи о ее успехах. Он был рад узнать, что после выигранного ею конкурса «Мисс Луизиана» она смогла заняться чем-то большим, чем вертеть булавой и светить милым личиком. Виви всегда отличалась интеллектом, наконец-то она нашла применение своим мозгам.

Благодаря маме он знал, что выбор Виви на роль Святой не был ни для кого секретом. Если бы у жителей города появилась возможность ее канонизировать, они непременно бы это сделали. Виви во всем принимала участие; если нужен волонтер и гость какого-нибудь мероприятия, то Виви мчалась туда. Удивительно только то, что ее не назначали на роль Святой гораздо раньше. Теша свое самолюбие, Коннор уж было подумал, что Макс и его команда выжидали окошка в его расписании, чтобы составить прекрасную пару соперников.

Утренние газеты пестрели радостными статьями, в которых находчивые журналисты сравнивали их отношения с событиями минувших дней в шуточной форме, словно в городе остались жители, которые до сих пор не знали, что дети двух старейших и влиятельных местных семей постоянно цапались, как кошка с собакой.

Многие годы он думал, что непременно должен идти вперед и много добиться в жизни, но теперь пришел к той мысли, что, независимо от того, каким знаменитым он стал, и миллионных тиражей, какими разошлись его записи, люди никогда не позволят ему искупить ошибки прошлого. Особенно если это самое прошлое до сих пор служит поводом для шуток и сплетен.

Как бы то ни было, пришло время пожинать плоды материального благополучия, которые принесла ему слава. Обрывочные мысли, крутившиеся в его голове, постепенно обрели отчетливый смысл, будто кусочки пазла встали на свои места, словно сама судьба вмешалась в ход его мыслей. Старый кофейный склад на Джулия-стрит, инвесторы вроде Гейба выстраиваются в очередь с открытыми кошельками…

Если бы все вышло именно так, как он запланировал – а все к тому и вело, – он бы сделал для города больше, чем простой житель. Он бы стал неотъемлемой частью Нового Орлеана, о чем и подумать раньше не мог. Конечно, для Коннора это был необычный опыт, но он чувствовал, что поступал правильно. Ему не нужно было привыкать к новому месту, потому что это был его родной город, который только и ждал его возвращения. Коннору просто необходимо убедиться, что в этот раз никто не встанет у него на пути.

Мама, вероятно, думала, что желание Коннора сделаться музыкантом было сродни юношескому бунту против намерений его родителей запихнуть его в колледж, затем пристроить в фирму отца, женить на местной красотке, например из семьи Лабланк, и помочь обосноваться в особняке не дальше трех кварталов от отчего дома. В будущем, возможно, все так и получится. За исключением неприятных заголовков таблоидов и его долгого пребывания вдали от дома, матери было не на что жаловаться. Тем не менее она не оставляла надежды на то, что в скором времени сын обзаведется женой, большим домом и детишками…

Как ни странно, мысли его вернулись к Виви.

Если бы он всерьез вознамерился поселиться в родном городе, то ему пришлось бы заключить с Виви перемирие. Прийти к некоему соглашению. Им бы в любом случае пришлось бы тут и там пересекаться из-за родителей и общих друзей, в общем, трудно было проигнорировать друг друга.