Офи вылетел наружу, шлëпнулся в грязь, затем вскочил и побежал. В зажатой от страха ладони застыла горсть песка. Офи пробежал шагов сто и обернулся, ожидая увидеть чудище, летящее на него. Но за спиной лежал спокойный пляж. В туманной дымке из трубы спокойно продолжала течь водица.

Офи не мог разжать правую ладонь. Если Монстр был наяву, то почему он жив?

Послышался топот, его окружил десяток тревожных глаз. Голос Запа прозвучал у уха:

– Что ты видел?

Лёгкие Офи рвались. Он до сих пор задыхался от страшного бега:

– Ничего, – с одышкой выговорил он:

– Как ничего? – послышались возгласы.

Контрабандисты таращились, парень который подначивал, с превосходством усмехался.

– Ничего, говорю! – заявил Офи и встал в полный рост. Он как мог, старался выглядеть уверенным, – Как я вас разыграл дураков?!

Офи рассмеялся в удивлённые лица:

– Зап, а теперь с тебя оговорённые двадцать пять процентов!

– Идиот! – рявкнул Зап.

Компания зачертыхалась на чëм свет стоит. Люди Запа, ругая Офи, потеряли интерес к нему и стали расходиться. Зап поморщился.

– Уговор есть уговор…

Офи, перебирая всë ещë ватными ногами, зашагал в конце колонны, которая потянулась к судну. Ладонь до сих пор была стянута судорогой. Офи попытался разжать и понял, что камешек, застрявший в песке, слишком правильной формы. Он раскрыл кулак и застыл как вкопанный. Из пригоршни песчинок на него смотрел искусственный человеческий глаз.

Очень сложно убедить заблудшего в праведности Пути. Вы потратите всю свою жизнь, чтобы доказать дураку обратное. Если он того недостоин, лучше – оставьте! Сама жизнь образумит его, а если нет, то не будет ему и спасения.

– Грапп Феро "Корни истины"

Киму так и не удалось найти Малену. Он прожил полтора месяца в сточной трубе, у собственного дома, куда не мог попасть, но жëнушка там не появилась. Удалось выяснить только, что дом продан: на его глазах туда въехала жить молодая пара. Ким забросил свою слежку и, вспомнив о любимой забегаловке Малены, решил устроиться работать туда.

Ресторан находился в нескольких кварталах от башни ТНН, поэтому Киму приходилось осторожничать. Но к счастью после жизни в канаве, он обрёл настолько заросший и тощий вид, что его не узнала даже соседка – хорошая подруга Малены, и его бывшая. Став разнорабочим в ресторане, Ким спокойно выходил на люди и искал глазами жену в толпе. Впрочем, он понимал, что распрощался со всем состоянием. После шантажа Малены Ким собирался покинуть поскорее Топал, оставаться в Тетре было опасно.

А пока он терпел и свыкался с коллективом. Работники приезжали из бедных районов, издалека. Коллектив у Дорса казался паскудным, вернее, он был жестоким и нетерпимым, по сравнению с весёлыми сёстрами Агоры. Женщины горбились и ходили хмурыми, парни сплошь задирались и ржали над шутками, которые Ким не понимал. Разговаривать с ними долго, казалось, невозможно. Они болтали о повышении цен и о новом глупом законе Славного Правительства. Ким не привык к разговорам с обычными работягами и молчал первое время. Коллеги его будто не замечали и продолжали свой напряжённый труд, иногда перекидываясь словечками понятными только беднякам.

Чтобы понять обычных жителей Тетры, ему пришлось вслушиваться и смотреть вместе телевизор. До этого Кима интересовали лишь новости и биржевые сводки, чтобы знать, как поживают его акции. Теперь он слушал новости. А там часто рассказывали о Монстре. Больше всех чудовища боялась пугливая официантка, имени которой Ким никак не мог запомнить. Она боялась входить в подземные станции супервагона и пересела на автобусы. Другие поддерживали её страх и становились молчаливыми, если речь заходила о чудовище, пугающем Тетру. Но страх улетучивался, как только начиналось какое-нибудь телешоу. Работники любили повтыкать в разные дурацкие представления, Ким вместе с ними усаживался на кухне перед экраном, во времена коротких передышек.