- Великий Эмир. – она делает поклон, краснея. Она с детства забавно краснеет. Красота Джанны покорила множество мужских сердец, даже мой брат Амир был влюблён в нее по уши. Но она выбрала меня. Это, пожалуй, первый случай в истории, когда девушка выбрала не первого принца, а второго. Она отказалась от власти в пользу чувств, и это было достойно уважения. – Ваш отец попросил зайти к нему и почитать книгу.

- Спасибо, Джанна. – говорю ей, вздыхая. – Если ты не против, я бы хотел поговорить с отцом наедине, мы так давно не виделись. Уверен, что мы найдём с тобой время, чтобы поговорить вдоволь и все обсудить.

- Конечно, Ахмед. – она говорит с придыханием, поправляет ленточку и выходит, оставляя книгу на стуле. Не задаёт лишних вопросов. Она всегда отличалась острым умом и покладистым характером.

- Ну, здравствуй отец.

Магомед Аль-Мактум находится в полусонном состоянии от огромного количества обезболивающего, он слабо приоткрывает веки и смотрит на меня.

- Ты специально позвал к себе Джанну, чтобы я с ней столкнулся? – беру его холодную кисть и целую ее.

- Ты пугаешь меня. Я всегда знал, что самой большой моей ошибкой было отправить тебя учиться за границу. Тебе стали чужды наши традиции. Но взять себе в наложницы славянку… - он тяжело вздыхает, сжимая ладонь в кулак и ударяя им по кровати. – Зачем она тебе? Поиграться захотелось? Мы не в пятнадцатом веке живем. Хотел себе наложницу? Да, пожалуйста. Завтра же бы мы собрали сотни женщин, их проверили бы и отобрали лучших. Заключили бы контракт и все! Зачем тебе славянка? От них всегда были проблемы! Что ты ей пообещал?

У отца в дворце и вправду уши. Сколько прошло времени с момента посадки самолета?

У современного человека отсутствует представление, как сейчас выглядят гаремы и как женщины в них попадают. Если попробовать найти информацию в интернете, то все, что Вы найдёте – будет статистика самых больших гаремов. Еще немного о фантастических, построенных на лжи историях. Гарем – что-то неуловимое, эфемерное.

Женщин больше не воруют, не принуждают стать частью гарема. Это должен быть их осознанный выбор.
Наиболее распространённый способ – заключение контракта между женщиной и Эмиром. В нем жестко прописывается, что она не претендует на детей, его недвижимость и т.д. Она же получает деньги и другие, обговорённые привилегии за пребывание в гареме. Условия содержания также обговариваются заранее: телесные наказания, сексуальное насилие, болевой порог…

- Ничего. – непроизвольно улыбаюсь, всматриваясь в лицо родителя. Для умирающего он кипит энергией и властностью. Даже в своем возрасте отец умудряется наводить страх и ужас. – Мы не заключали контракт.

Отец приподнимает брови, ничего не понимая. В его глазах проскальзывает истина, мысль озаряет, но он отгоняет её, как нереальную.

Согласно нашим древним, свящённым традициям Эмир клеймил наложницу, защищая ее и демонстрируя всем, кому она принадлежит. Это священное клеймо. Татуировка на всю жизнь связывала Эмира и девушка невидимой нитью, навязывая им свящённые традиции без контрактов. Все было просто и сложно одновременно.
Наша семья больше не пользовалась этой традицией, выбирала более современные способы заключения договоров: чтобы не было лишнего шума.

И тут сын, выращенный на западе, почти атеист, клеймит жестоким образом в другой стране женщину… Я улыбаюсь. Во рту пересыхает, хочется закурить. Даже пальцами потираю, желая ощутить между ними никотиновый наркотик.

- Только не говори, что ты…

- Именно, отец.

Лицо Магомеда Аль-Мактума неприлично краснеет, он буквально начинает дымиться от гнева.