Потому что она моя. Ведьма.

Которая приворожила. Предала. Обманула.

 - Ахмед. – бледный Амин окликает меня. – Гаир разбился на машине, его везут в больницу. С ним точно была не жена, потому что она дома с детьми и сейчас выезжает туда. 

 А я не дооценивал сучку. Она запустила свои коготки глубоко в мой дом.

Вырвав  мое сердце и унеся с собой.

+++

Вокруг была тысяча ярких огней, сотня дверей и десяток людей. 

Я была в самом центре города. Одна. И не могла даже представить куда идти.

У меня были деньги, те которые я успела вытащить у родственника Абды. Но я не знала: много это или мало, потому что не ориентировалась в валюте Эмирата. Я отчаянно сжимала бумажки, чтобы не потерять их, как и папку с моими новыми документами. 

Мне было страшно. Идея сбежать от Аль-Мактума уже не казалось такой хорошей. Я была одна в чужом городе. Сравнится ли гнев Эмира с тем, что меня ожидается на этих улицах?

Но дороги назад уже не было, поэтому мне ничего не оставалось, как продолжать двигаться вперёд. 

Может быть судьба откликнется на мои молитвы и мне удастся встретиться с соотечественником? 

Я продолжала идти против воли, пока не забрела на темную улицу, вдоль которой стояли пустые прилавки. Судя по всему тут был рынок, успевший закрыть в столь поздний час. 

Присев на деревянную коробку, я осмотрелась.

От страха сердце заходилось. Мне даже показалось, что у меня может случиться сердечный приступ. Для успокоения, я стала гладить живот, тихонько приговаривая: 

- Все будет хорошо, малыш. Я что-нибудь придумаю. Мы выберемся. 

- А кто у нас тут прячется в такое позднее время? – из переулка напротив выходит трое парней лет тридцати. Все трое в чёрных рубашках и брюках, похожи как две капли воды: с длинным бородами и колючими глазами. При виде их нахальных лиц мне становится не по себе. – Тебя Папа не учил, что в такое позднее время не стоит гулять по улицам одной? 

Сжимаюсь в комок, прикусывая язык. 

Мужчины подходят ближе, становятся прямо напротив меня. Благоразумно опускаю глаза, чтобы не провоцировать их. Да и согласно традициям женщинам не полагается смотреть в глаза незнакомым мужчинам.

Мозг лихорадочно думает. 

- Смотри, Расул, строит из себя скромницу. Но все приличные девушки в такое время сидят дома.  

- Да. Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя красивые глаза? 

- простите. – мой голос выдаёт меня, дрожит. Я почти плачу. – Я жду брата, чтобы пойти домой. 

- А ты ещё и лгунья? – один из них наклоняется и хватает меня за подбородок. С силой сжимает и поднимает голову, заставляя посмотреть на него. Я бью нахала по руке, за что получаю пощечину. Голова запрокидывается. Такого я не ожидала. – Не рыпайся.  

- Уберите руки. – шепчу я. – Вы не имеете права меня трогать, потому что я… я… 

Даже не знаю, что сказать им. Сбежавшая наложница Эмира? Будет звучать глупо. 

- Сколько ты стоишь? – спрашивает он.  

- Не сколько. Уберите руки! Вы меня с кем-то путаете! – мне удаётся оттолкнуть мужчину и отползти от них. Чувство унижения захлёстывается меня. Щека продолжает неприятно пылать, напоминая, что эти трое не гнушаются бить женщин.  

- Не набивай себе цену. Ваши всегда тут ошиваются. – мужчина продолжает надвигаться, хватая подол моей накидки. Мужчина тянет меня на себя, не давая от него отодвинуться. Пары его дыхания образуют вокруг моей шеи петлю, затягивающуюся все сильнее. – Нам трахнуть тебя прямо здесь? 

Он стаскивает с меня платок, распуская светлые волосы по плечам. Наглая лапа тут же зарывается среди моих локонов, перебирая пряди, наматывая парочку вокруг кулака, чтобы я не дёргалась.