– Я вижу, что машина подключена к Центру управления, – заметила она.

– Все верно. Центр получает сигналы от всей тяжелой бронетехники, поэтому Леопардом может управлять внешний пилот.

– Беспилотник?! – поразилась Трухина.

Амир улыбнулся.

– Что-то вроде этого. К сожалению, управлять движением мы пока не можем, но интенсивно над этим работаем. На сегодня же из Центра управления возможно подключение к пушкам, пулеметам и противотанковым управляемым ракетам.

– Хорош зверь, не правда ли? – Аль-Махди не мог не похвастаться бронированным конем.

Я бы тоже не устоял.

Черт. Да Аяксы рядом не стояли с этим чудовищем. Желява кашлянула еще танком М-84 модификации «Снайпер», который помер прямо здесь в ангаре, едва преодолев тысячу километров пути в день эвакуации.

– Маневренность танков слишком мала, чтобы побороть полчища инфицированных. Это малоэффективное оружие против них, – вынес я свой вердикт.

Хоть и стиснув зубы.

Но Аль-Махди был готов к моей критике.

– А я еще не закончил дефиле, – ответил он.

Амир вел нас дальше вглубь ангара, планируя поразить нас до инфаркта.

– А это еще что?! – Трухина не удержала язык от ошеломления.

Я обомлел не меньше и прикусил язык до крови. Наконец-то Аль-Махди получил желаемую реакцию, и она была вполне заслуженна. То, что предстало перед моими глазами, привыкшими к разнородности боевых мощностей, поразило меня своим великолепием.

– Ну что? Мы больше не кажемся страной третьего мира? – довольно спросил Аль-Махди.

Амир уже карабкался на махину.

– Боевой экзоскелет, – рассказывал Амир сверху, пока лез к кабине пилота. – Совместная разработка НАТО и китайских инженеров изначально разрабатывалась как силовая платформа для транспортировки грузов. Ну а мы за два десятилетия превратили ее в боевой скафандр.

Я подошел к громадине и пристально оглядел каждый болт. Странным образом две ненавидящие друг друга нации создали самую мощную солдатскую экипировку, которой нет аналогов. Три метра в высоту, титановый сплав, бронированное стекло пилотской кабины, высокотехнологичный костюм больше походил на самостоятельного робота, а не на экипировку.

Амир ловко забрался по ногам экзоскелета в компактную кабину пилота, уселся в эргономичное кресло, нажал несколько кнопок и толстое ударопрочное полимерное стекло медленно опустилось, раздался короткий пшик, означающий герметичность колпака.

– Амир, продемонстрируй его в действии, – приказал Аль-Махди.

– Кабина полностью герметична, – голос Амира раздавался из динамика, закрепленного на груди машины, – запас кислорода на шесть часов, дозаправка здесь на станции обслуживания.

Амир продолжал нажимать кнопки и переключать тумблеры внутри кабины, послышался низкочастотный гул.

– Костюм работает от реактивного двигателя, скрытого за защитными решетками, система вентиляции обеспечивает вывод отработанных газов автоматической системой обдува, одновременно охлаждая двигатель и фильтруя выходящие из кабины запахи, – рассказывал Амир.

Внезапно ноги экзоскелета ожили, туловище слегка осело вниз, а потом ноги медленно выпрямились, словно машина просыпалась ото сна и потягивалась. Каждое движение сопровождалось характерным звучанием работы сервоприводов и гидравлических систем.

– А что с управлением? – мне не терпелось увидеть экзоскелет в действии.

В ту же секунду экзоскелет сделал первый шаг, потом второй и третий. Поначалу он двигался неспешно, размеренно, а потом Амир заставил машину пробежать с десяток метров. Гремящие звуки шагов доказывали тяжеловесность машины.

– Твою мать! – поразилась Трухина.

Я был в неменьшем шоке. Огромный робот передвигался по ангару, точно копируя движения пилота внутри прозрачного колпака. Было видно, как Амир управлял джойстиками рук, что было нелегко, потому что необходимо было научиться управлять руками во всех проекциях, но Амир тренировался давно, а потому руки машины двигались, как живые.