Через несколько минут по поездному радио машинист, извинившись за нарушение расписания, вкратце сообщил о сложившейся ситуации, чтобы пассажиры этого поезда хотя бы перестали мучиться от неизвестности. В сущности, было сказано все то, что мы и так уже знали от проводника нашего вагона…

За всю многолетнюю практику работы у сорокалетнего машиниста Даниловского локомотивного депо Ивана Петровича Колыванова подобное случилось впервые. Все происходящее без сомнения следует считать нештатной ситуацией, но железнодорожники приняли в данный момент единственное, но, пожалуй, рискованное решение – продолжать движение до тех пор, пока не доберутся до какого-нибудь железнодорожного узла, где смогут воспользоваться связью и выяснить, что случилось. Все прекрасно понимали, что не бывает такого, чтобы железная дорога вела неизвестно куда, и на всем ее протяжении не оказалось бы какой-нибудь станции или полустанка! В этих непонятных обстоятельствах, естественно, решили ехать как можно медленнее, чтобы, в случае чего, успеть во время затормозить.

Поезд продолжал двигаться в неизвестном направлении, машинист и его молодой двадцатипятилетний помощник Андрей Иванович Прохоров управляли локомотивом, почти не разговаривая, потому что обсуждать было пока нечего, а о посторонних вещах думать некогда: в любой ситуации они оба отвечали за жизнь пассажиров вверенного им поезда. Однако путь был свободен, без видимых повреждений, и железнодорожники продолжали уверенно вести свой состав, внимательно следя за обстановкой на трассе, но их нервы были все-таки порядком напряжены…

Спустя некоторое время, помощник машиниста сообщил своему начальнику о повороте путей, но так как скорость была небольшая, Иван Петрович, привычно кивнув в знак принятия информации, спокойно продолжил движение. Но едва поезд прошел поворот, обогнув справа небольшой холм, перед ними неожиданно, как из-под земли, «выросло» бревенчатое черно-белое сооружение, перекрывающее пути, проще говоря, это была принятая на железной дороге конструкция, обозначающая «тупик». Он возник так внезапно, что, даже, несмотря на крайне низкую скорость, мгновенно остановить состав ни машинист, ни помощник не успели. Сработал естественный человеческий рефлекс: они успели зажмурить глаза, закрыть лицо руками и приготовились к сильному аварийному столкновению, но в момент ожидания толчка так ничего и не произошло. Поезд, как не в чем ни бывало, следовал дальше, а от тупика не осталось и следа, будто его и не было. Открыв глаза, железнодорожники только и сделали, что удивленно переглянулись, продолжая управлять составом.

– Ты видел, Петрович? – через несколько секунд спросил помощник.

– Мистика! Что-то здесь не чисто! – недоумевающее ответил машинист.

– Может нам показалось? Ну, к примеру, при нервном перенапряжении от усталости, говорят, «глюки» бывают, – произнес Андрей Иванович с видом знатока.

– Ладно, на дорогу смотри! – скомандовал Иван Петрович. – Потом будем думать, что да почему, а сейчас надо людей довезти…

…Находясь в вагонах, пассажиры, естественно, не видели никакого мнимого тупика и, скорее всего, даже не уловили момента, когда поезд его проскочил, но не знаю, как другие, а я кое-что почувствовал, возможно, именно тогда. Все произошло в считанные секунды: сначала у меня потемнело в глазах, и я на миг отрешился от действительности, потом грудь пронзило весьма неприятное ощущение, чем-то похожее на замирание сердца, только непривычно острое, болезненное, и все это сопровождалось кратковременным, но жутким страхом смерти. Тем не менее, когда это состояние прекратилось, я поначалу даже не придал этому случаю особого значения, решив, что сердце «шалит» от излишнего волнения, при стрессовых ситуациях нечто подобное у людей на самом деле бывает. Но когда мое сознание окончательно вернулось к реальности, я сразу стал явственно понимать, что вокруг все уже было не так… Определенно не так…