– Да, папа. Я его люблю.

Отец на ее удивление не стал читать лекции о том, что ей всего четырнадцать, и что не хорошо обманывать. Он просто гладил ее по волосам и молчал, задумавшись о чем- то своем.

Аля просидела под домашним арестом несколько суток. И каждый день она отрабатывала свой романтический поход либо уборкой в квартире, либо стиркой, либо еще чем- то полезным. Ее мама называла это трудотерапией, способствующей выбиванию дури из головы.

К телефону подходить запрещалось. Она вздрагивала от каждого звонка, и сердце начинало учащенно биться, но звонили все время не те…мамина приятельница, бабушка, парни сестры. Подруга Верка ей тоже не звонила, наверное, получила нагоняй от своих родителей и испугалась.

В школу после таких праздников идти совсем не хотелось. Аля не знала, что делать и говорить при встрече с Сергеем, и одновременно она до безумия хотела вновь ощутить его прикосновения и поцелуи, опять услышать эти слова «малышка, ты сладкая».

Первый школьный день совпал с понедельником, что оказалось неприятно вдвойне. Аля брела, с усилием передвигая ноги. Она поскользнулась, заворачивая за угол школы, и стала падать. И тут ее подхватили чьи- то руки, она поняла, что это Сергей.

– Не ушиблась? – он с волнением всматривался в ее лицо.

Аля, забыв обо всем просияла:

– Сережа.

Он взял ее под руку и отвел в сторонку, но группа собравшихся на крыльце школьников и Алиных одноклассниц уже вовсю глазели на эту парочку, перешептываясь между собой.

Сергей не замечал ничьих взглядов, он выглядел сосредоточенным и серьезным:

– Аля, я тебя ждал. Мне нужно тебе кое- что сказать.

Аля напряглась, холодный ветер задувал за угол, где они остановились.

– Аля, мы не сможем с тобой встречаться, – она видела, что эти слова давались Сергею с трудом. Она вообще не понимала, почему он ей это говорит, не хотела слушать. Аля зажала уши руками и отрицательно замотала головой:

– Нет, нет, нет!

Сергей взял ее за плечи и легко встряхнул:

– Аля, я уезжаю в декабре. Уезжаю в другой город, насовсем.

Смысл его слов медленно доходил до нее. Аля на весь день выпала из реальности, ее будто сильно ударили по голове, и она все слышала и видела издалека. Учителя обращались к ней, но она не отзывалась, не отвечала на вопросы, и угрозы поставить двойку или неуд. по поведению не вызывали никаких эмоций.

Верка между уроками пыталась как- то привести ее в чувства и разговорить, но Аля только отмахивалась и уходила в какой-нибудь темный угол коридора, еле сдерживая слезы, и уже там плакала.

Дома она забилась в комнате, обняла плюшевого зайца и просидела так несколько часов, никого в квартире не было, мать работала во вторую смену.

Вечером никто к удивлению Али, ее не трогал. Она поняла, что матери передали важную новость коллеги. И она тоже знает, что Сергей скоро уедет. Этот факт, вероятно, ее сильно успокаивал, и она даже не стала скандалить по поводу невыученных уроков.

Неделю Алю никто не задевал. Это было бесполезно. Ведь бессмысленно и жестоко пинать человека, который наполовину умер. Именно так Аля себя ощущала: раздавленной, униженной и брошенной.

Как- то после уроков Аля догнала Петьку Максимова, который в кои то веки шел домой один, без привычной свиты.

Она его окликнула:

– Петя! Подожди.

Он оглянулся и замедлил шаг:

– Давай быстрее, холодно.

Аля шла рядом с ним и не чувствовала привычной робости и смущения:

– Петя, расскажи, куда уезжает Сергей? Ты ведь знаешь?

– Ну да, конечно. А что, он тебе не сказал?

– Нет.

– Короче, его дернули в столичную школу. Его маман решила, что обычная средняя гимназия – это отстой. Ты же в курсе, что она такая вся карьеристка? Нашла себе хахаля из Москвы, в общем, обаяла, окрутила и вперед Сережка и с песнями.