Как раз, когда она закончила с последним, шестым заключением, снова задрожал телефон, оповещая о новом сообщении. Хлое, честно говоря, жутко не хотелось возвращаться к этой тяжёлой истории, так что она с радостью ухватилась за возможность чуть отложить это занятие.

Сообщение было от Эммы. Она просила срочно позвонить ей, и это Харрис не понравилось – но она всё же выполнила просьбу подруги, заранее напрягаясь. Долго ждать ответа не пришлось – после двух или трёх гудков девушка ответила на звонок.

– Привет, – раздался знакомый голос. Хлоя не сдержала улыбку – Эмма всегда была лучиком солнца, и это чувствовалось даже в телефонном разговоре. Порой хватало пары минут беседы с подругой, чтобы избавиться от тяготящих мыслей и увидеть путь решения проблемы. Но сейчас в голосе у девушки была непонятная тревога – и это чувство даже передавалось через динамики.

– Привет. Что случилось? – спросила Харрис. Эмма помолчала секунду, замявшись, а потом сказала:

– Слушай, это, конечно, не телефонный разговор, но… Приехать я не могу, а писать такое точно не стоит.

– Да? Что такое?

– В общем… тот парень, про которого ты просила меня разузнать. Он же сын…

– Да, Годфри Эосфора, – Хлоя потёрла переносицу, устало закрывая глаза. – Надо быть аккуратнее.

– Нет, ты дослушай! – перебила её подруга. – Он сын Карен Леонард!

– Что? – не поверила своим ушам Харрис. Эмма выдержала театральную паузу, наслаждаясь произведённым эффектом, а потом продолжила:

– Вот именно! Я отправила тебе то, что ты просила, а потом полезла почитать про его отца, и…

– Она его жена?

– Да! Я не знаю, родная ли она мать Лукаса, про неё вообще мало что удалось выяснить – Годфри очень старается скрывать свои семейные дела, но… в общем, скоро выборы губернатора Калифорнии, и у него неплохие шансы на победу. Сейчас кандидаты играют в павлинов, распускают хвосты, у кого ярче – и недавно он засветился на какой-то благотворительной акции вместе с женой.

– С Карен.

– Да. Я проверила кое-что, – по ту сторону динамиков зашелестели бумаги, – и выяснила, что она стала главврачом твоей больницы как раз тогда, когда…

– Когда пропал Лукас, да? Полтора года назад? – Эмма помолчала, видимо, кивая, и прибавила:

– За месяц до того, как Годфри заявил, что Лукас отправился на лечение.

– То есть, она заняла пост главного врача только для того, чтобы держать сына в психушке?

– Ну, может он и не её сын, там непонятно, – уточнила Эмма. – Но даже если он ей только пасынок, это всё равно жесть. То есть, может, парень и тронулся, но зачем так радикально… Так, это ещё не всё, – снова зашуршали бумаги. – Когда я выяснила, что она стала главврачом именно в то время, мне это не понравилось. Я решила аккуратно прощупать её мутные делишки, и выяснила кое-что.

– Что?

– Финансирование больницы и её фактическое состояние не соответствуют друг другу.

– Что? Откуда ты знаешь?

– Я хакнула финансовые отчёты твоей психушки, – обронила подруга. Хлоя тяжело вздохнула, закатив глаза. – Не в этом дело, Хло! Дело в том, что главным спонсором этой клиники является дочернее предприятие одной из фирм Годфри. Официально, он сам отношения к больнице не имеет, но фактически… В общем, он перечисляет огромные деньги на содержание этой психушки.

– Но я ничего особенного не заметила, – припомнила Харрис. – Оборудование не особо старое, но и суперсовременным его не назовёшь. О каких суммах идёт речь?

– О серьёзных, – чуть понизив голос, сказала Эмма. – Но ты права. Дальше всё путается, они мутят с указанием сумм в отчётах только одной стороны, но я посидела, посчитала, и поняла, что почти половина этих денег просто растворяется. Они уходят на счета других компаний, которые принадлежат…