– … но, как и раньше, французская школа продолжала занимать ведущее место… – приятный мягкий баритон совсем не старческого по звучанию голоса обволакивал, успокаивал и как будто согревал душевной теплотой. Даже те кто не вникал в суть, помимо воли, вслушивались в звучание, пропускали через себя.

Саша слушала учителя внимательно и с неподдельным интересом. Она была одной из тех немногих, кто любил не только преподавателя, но и сам предмет. Ей было интересно все, что хоть как-то было связано с обожаемым ею видом искусства. Илья Николаевич не скрывал, что спокойная, рассудительная, умненькая Саша его любимая ученица.

– Талант, – говорил он, с улыбкой, -всегда многогранен. Это очень неверно, когда говорят, что природа не бывает слишком щедра и не дает много талантов одновременно. Глупость! Дело не в щедрости природы. Если уж человек одарен, то у его одаренности непременно присутствуют разнообразные грани. Главное, стремиться развивать и постоянно совершенствовать как можно больше из них. Никогда нельзя останавливаться. Иначе это внутреннее сияние угаснет…

В десять лет философские рассуждения не слишком интересны и понятны. Девчушки согласно кивали. Улыбались старику, и как только он отворачивался, вновь включали телефоны, ненадолго, погружаясь в мир, в котором большинство их сверстников пребывало чуть ли не постоянно, а они были редкими гостьями и в этом краткосрочном пребывании была особая прелесть. Жаль, что теория согласно учебной программе бывает только один раз в неделю…

Гиеновна вновь была сильно не в духе, и на этот раз отыгралась на воспитанницах во время отработки танцевальных отрывков для предстоящего в скором времени промежуточного экзамена, загоняв всех до полного изнеможения. Температура на улице была выше двадцати градусов и в зале было невыносимо душно. Девочки вышли с занятия выжатые как лимоны. Всем хотелось только поскорей добраться до дома. Прелести теплого весеннего дня не манили собой юных созданий. Силы закончились. Юные балерины шли к остановке трамвая, вяло переговариваясь друг с другом.

– Хоть бы нам со следующего года другую хореографичку дали, – вяло перебирая ногами, сказала Алина.

– Ага, размечталась, – сказала Ира Сосницкая. – Гиеновна она вечная и незаменимая.

Саша рассеяно слушала подруг. Она потянула ногу и боль в щиколотке становилась с каждым шагом все ощутимее. Неподалеку от остановки припарковался большой темно зеленый внедорожник. Заметив машину, Саша поморщилась.

Дверь автомобиля распахнулась и Саша увидела улыбающееся лицо отца.

– Привет, Санька! – радостно шагнув к ней навстречу сказал отец.

– Привет, пап…

– Здравствуйте! – дружно поздоровались Сашины спутницы.

Отец одарил всех улыбкой и помахал.

Саша тоже помахала.

– Пока. До завтра…

– Ну, как твои дела? – усевшись за руль поинтересовался отец. – Что-то вы все какие-то не радостные? Разлюбили балет? – попытался пошутить отец.

– Все нормально. Устали…

Отец бросил изучающий взгляд на дочь.

– Может заедем в какую-нибудь кафешку. Поедим чего-нибудь вкусненького, это очень способствует восстановлению сил. Маму я предупрежу, – бодро предложил он. Саша покачала головой.

– Я правда очень устала. И ногу потянула, нужно компресс сделать. Отвези меня домой, – бесцветным голосом сказала она. На ее лице застыло выражение неприязненной скованности.

Отец пожал плечами и улыбнулся.

– Ладно… Просто я подумал, ты захочешь куда-нибудь зайти…

Он хотел добавить «Раньше ты любила когда мы куда-то ходили», но промолчал. Раньше все было по другому. И его дочь явно обижена на него из-за того что все изменилось. Он подавил начавшее охватывать его раздражение. Саша ни в чем не виновата. Она имеет право злиться… Настроение испортилось. Он уже жалел, что решил приехать вот так, неожиданно. Хотел устроить сюрприз. Сюрприз не удался. Теперь, наверное, так будет всегда…