Озомена сразу же сосредотачивается и забывает про директора. Она даже не слышит, как он смешно следует к двери на цыпочках и тихонько прикрывает ее за собой.

Озомена начала с любимого английского. Просмотрев вопросы, она берется за дело. Далее – вопросы на общий кругозор. Озомена не спешит, давая себе подумать, как советовали учителя.

«Назовите самую высокую гору в Африке».

Девочка пишет ответ: «Килиманджаро».

«Имя первой женщины – лауреата Нобелевской премии».

«Мария Кюри».

«За достижения в какой области была получена премия?»

«Химия», – пишет Озомена, но затем исправляет на «физика».

«Имя Генерального секретаря ООН».

«Бутрос Бутрос-Гали».

Озомена мысленно благодарит отца – именно одна из его шуток и помогла ей дать сейчас правильный ответ. Девочка отвлекается на грустные воспоминания об отце, а когда глядит на часы, перешедшие ей от Мбу, то понимает, что потеряла на переживания целых десять минут.

«Столица штата Гонгола».

Это вопрос с подковыркой, но Озомена довольно улыбается. Вопросы подобного рода – отличный повод продемонстрировать свою эрудицию. Недаром после молитвы на школьной линейке ученики каждый день перечисляли вслух названия всех тридцати штатов и их столиц. Поэтому Озомена знает, что штат Гонгола перестал существовать в прошлом году[39]. Дрожащей от волнения рукой она записывает ответ: «Штата Гонгола более не существует на политической карте Нигерии». Она специально употребляет такую цветистую фразу, чтобы показать свое умение красиво излагать мысль.

Вопросы по математике заставляют ее сконцентрироваться в полную силу. Первые две задачки простые, а на следующих она застряла. Озомена задумчиво щелкает костяшками пальцев, варианты решений роятся в голове, как всполошенные мухи. Девочка отрывает голову от работы и осматривается. Вот складная грифельная доска, рядом – периодическая таблица Менделеева, на длинной подставке сбоку стоит какой-то лабораторный аппарат. По стенам развешаны химические формулы и правила, в которых она пока не разбирается. В полумраке комнаты окна сияют белыми яркими квадратами. Озомена осиливает еще пару задачек, медленно выводя решение.

Она шевелит носом, почувствовав рядом запах вареных яиц, и прямо над головой раздается голос:

– Ты так лихо писала, что остановилась-то? – Озомена поворачивает голову. Это та самая девочка, что грызла колпачок ручки. У нее короткие волосы, уложенные розовым маслом и зачесанные назад. Рубашка оверсайз и джинсы. Девочка тыкает обгрызенным ногтем в исписанную страницу и авторитетно заявляет:

– Вот тут у тебя неправильно.

Закрыв лист рукой и стараясь подражать своей строгой маме, Озомена отвечает:

– Нельзя вставать со своего места и разговаривать.

– И тут тоже неправильно, и тут, – продолжает девочка, вытягивая шею и вчитываясь в писанину Озомены. – Ты что, не сечешь в математике? Могу помочь.

– Нет уж, спасибо. – Озомена опасливо глядит на дверь и сопит, опасаясь неприятностей. – Не мешай, мне нужно закончить работу.

Девочка молча пожимает плечами, но не уходит.

– А я уже закончила.

Сзади гремит по бетонному полу отодвигаемый стул, Озомена оборачивается. Неужели эта девчонка с часами сейчас наябедничает на нее? Она вытирает пот под носом, твердо вознамерившись игнорировать назойливую «помощницу». Выпрямившись, как и положено старательной ученице, она продолжает решать пример, пытаясь вспомнить формулы, но от сомнений почерк становится неуверенным.

– А меня Обиагели зовут, – говорит девочка в клетчатой рубашке. – Я слышала, как учитель назвал твою фамилию – Нвокеке. А как твое имя?

Озомена сердито откашливается. Ей так и хочется сказать: «Отвали и сядь на свое место», – но она молча наклоняется над партой, загораживая свою работу.