Мирко Сломка не задействовал меня в матче с «Алеманией» из Ахена. И с бременским «Вердером» я тоже на поле не вышел. За три первых тура десять минут я провел на поле, 260 – в качестве запасного. Когда меня выпустили на замену в следующий раз во время матча с берлинской «Гертой», мы уже проигрывали им 0:2. Нам дважды забил Кристиан Хименес. Лёвенкрандса убрали с поля, пришло мое время выходить – но это никак не отразилось на результате.

И вновь то, что происходило во время матча, было мне не по вкусу. Мы опустились на шестое место турнирной таблицы. Все были недовольны: Сломка, фанаты и я в том числе.

Приближался матч с «Вольфсбургом». Атмосфера на стадионе была удручающая. Фанаты безжалостно свистели, наблюдая наши потуги. Гола все не было. Просто не получалось. После перерыва Сломка выпустил меня на поле, и я поклялся, что уж сегодня отпраздную победу своей команды. Я хотел узнать, каково это – вместе с 60 тысячами зрителей чувствовать упоение от отличной игры.

Я ступил на газон с правой ноги. Так, как делаю это всегда. Когда я встаю с постели, то первой всегда наступаю на правую ногу. И пищу принимаю правой рукой, хотя вообще-то я левша. Из религиозных соображений. Правая рука считается «чистой», а левая используется для совершения «нечистых» дел. Например, левой рукой я чищу зубы. Если моей первой ногой на поле окажется левая, то я просто не смогу играть.

До начала игры я молюсь. Это также моя традиция. Всегда один и тот же текст, который я произношу про себя перед каждым матчем, стоя на поле. Я молюсь по-турецки:

«Allahım bugünkü maçımız için bizlere güç ver ve özellikle beni ve takım arkadas¸larımı sakatlıklardan koru. Allahım sen bu rızıkı hem veren hem de alansın. Bizleri doğru yoldan s¸as¸ırtma. Amin».

Что в переводе значит:

«О Аллах, дай нам сил на игре сегодня и упаси меня и моих товарищей по команде от травм. О Аллах, на все твоя воля – открыть нам путь (к успеху) или же закрыть его. Не допусти, чтобы мы свернули с верного пути. Аминь».

Эта молитва – третья по счету. Во время разминки я повторяю про себя несколько строк по-арабски:

«Bismil-lahir-rahmanir-rahim.

alhamdu lillahi rabbil-a’lamin.

ar-rahmanir-rahim.

maliki yawmid-din.

iyyaka na’budu wa iyyaka nasta’in

ihdinas-Siratal-mustaqim.

Siratal-ladhina an ’amta alayhim

gayril-magdubi alayhim walad-dalin».

Это значит:

«Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного! Хвала Аллаху, Господу миров, Милостивому, Милосердному, Властелину Дня воздаяния! Тебе одному мы поклоняемся и Тебя одного молим о помощи. Веди нас прямым путем, путем тех, кого Ты облагодетельствовал, не тех, на кого пал гнев, и не заблудших».

В довершение ко всему я молюсь и в раздевалке на любом стадионе, перед самым началом матча. И снова по-арабски:

«Bismillahir-rahmanir-rahim.

Qul Huwallahu ahad. allahus Samad.lam yalid walam youlad.

walam yakun lahu kufuwan ahad».

В переводе это значит:

«Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного! Он – Аллах Единый, Аллах Самодостаточный. Он не родил и не был рожден, и нет никого, равного Ему».

Все эти молитвы я выучил ребенком с родителями. Я молюсь таким образом каждое утро после того, как проснусь, и в течение дня после того, как поем. У нас так принято, поэтому я и перенял это так естественно. Будучи подростком, я молился перед каждой игрой на поле. И делаю так по сей день. Не в последнюю очередь потому, что молитва придает мне сил и уверенности.

Сломка выпустил меня во втором тайме. Через одиннадцать минут Кевин Кураньи открыл счет. А незадолго до конца матча Линкольну удалось забить еще раз, так что счет стал 2:0. По версии газеты «Suddeutsche Zeitung», итог матча выглядел следующим образом: «К концу первого тайма все пребывали в таком настроении, как будто приближался конец света. На болельщиков было жалко смотреть. Во втором тайме депрессию удалось преодолеть в результате предпринятой тренером замены и перестроения. Семнадцатилетний Месут Озил вышел на место Петера Лёвенкрандса, оживил игру в центре поля и вдохновил Линкольна на то, чтобы совершить серьёзное усилие. Наконец, комбинации разыгрывались как по нотам, теперь игроки «Шальке» завладели ситуацией. На трибунах пустились в пляс, распевая при этом, будто в мюзикле, и в воздухе царила атмосфера любви».