– Ёлки-палки, мой отец – граф Дракула!

– Нет, – поспешил успокоить её Ром, – твоя бабка Нинга – Дракула, а отец очень даже ничего.

– Спасибо, ты меня утешил.

– А вот теперь я не против куда-нибудь спрятаться, – сказала Яра, – раз уж мы оказались здесь…

Кот всячески зазывал свою любовь в рюкзак, но для двоих там было слишком мало места. Тогда Ром предложил просторную кошачью корзину. Из вещей Миры сложили уютное гнездо, и Яра юркнула внутрь.

– Не тяжело? – шепнула она, сверкая глазами.

– Что вы, что вы! Вы легче пуха! Легче воздуха! – заверил тирамису Ром.

Мира невольно нахмурилась. За какие-то полчаса всё так изменилось. Теперь она была не единственной представительницей прекрасного пола в команде. Серьезную конкуренцию ей составило – подумать только! – зеленое существо непонятного происхождения! Но Мира не могла не признаться самой себе, что тирамиса так мила и очаровательна, что было бы глупо отказаться от такой замечательной подружки.

Жаль, правда, что она не выглядела, как человек. А Ром мечтал видеть Яру флоинкой.

А Бант – кошкой, его не смутил бы даже необычный цвет шерсти подружки-мурлыки.

Мира неторопливо шла по малиновой дорожке к дому, рассматривая песочного цвета колонны и высокие островерхие окна. Подумать только, её родственники проживали в самом настоящем замке! У входа она невольно замедлила шаг, сейчас ей предстояло познакомиться с собственным отцом, даже не подозревающим о её существовании.

Неожиданно входная дверь приоткрылась, и на крыльцо буквально выпал беспрерывно чихающий старикан в красно-синей форменной одежде, наводящей на мысль, что это ни кто иной, как дворецкий.

– А-а-апчхи-и-и!

– Вам тоже здравствуйте, – сказала Мира. – Мы хотели бы…

– А-а-а-а… пчхи! К кому вы пожалова-а-а-апчхи!

Ром с сочувствием посмотрел на красные, слезящиеся глаза, распухший малиновый нос, к которому несчастный дворецкий то и дело прижимал платок, и пришел к выводу, что это жестокосердно заставлять работать такого пожилого и больного человека.

– Вообще-то я хотела бы повидать своего отца, – Мира задумалась, вспоминая имя, – господина Велюра.

– Велора, – поправил Ром. – Мы пришли к Велору.

– Доложу, – едва справляясь с очередным приступом чиха, дворецкий скрылся в доме, захлопнув дверь перед визитёрами.

– Ну вот еще! – Мира поднялась на крыльцо, распахнула дверь, и вся компания оказалась в просторном холле, уставленном вазонами с искусственными растениями.

Прямо по курсу располагалась крытая ковром лестница, по ней спускалась высокая худая женщина в глухом длинном чёрном платье, оставляющем на виду лишь руки и голову с высоко поднятыми чёрными локонами, казавшимися искусственными. Она пыталась что-то выяснить у беспрерывно чихающего дворецкого.

– Кто пришел? Зачем пришел?

Дворецкий лишь мотал головой, зажимал нос платком и возводил красные глаза к потолку. И вдруг – о счастье! – он увидел предмет беспокойства и просто указал на стоявшую у дверей девочку. Рома видно не было.

– Ты кто такая? – женщина спустилась на несколько ступенек, и Мира рассмотрела её получше.

Лицо белое, до голубизны, и неподвижное, как маска, чуть раскосые тёмные глаза и тонкие, красные, будто нарисованные губы. На руках женщины были тончайшие перчатки телесного цвета. Мире сделалось слегка не по себе от вида этой затянутой во всё чёрное осообы, но отступать было поздно. На неприветливое «ты кто такая», она попыталась ответить как можно дружелюбнее:

– Я дочка этого… самого… все время забываю это имя… Велора, вот! Я дочь Велора и Амабель.

Дама застыла на нижней ступеньке. Не хватало лишь таблички: «Остолбеневшая дама в маске. Чучельник Харитонов-Задунайский. Цена договорная». Грандиозную паузу портил чихающий дворецкий, медленно сползающий по лестнице куда-то вниз.