Глава 5

Проснулся Егор, когда уже рассвело. Из полуоткрытого окна тянуло прохладой и городской гарью. Ветра не было, потому над городом висел смог: ни гостиницы, ни его машины не было видно из-за дыма. Зябко передёрнувшись, он поднялся с дивана, закрыл окно и снова сел.

Комната напоминала мусорную свалку: на столе остатки закусок, перевёрнутая посуда, свисающие во все стороны обрывки замасленных газет. Бутылки распределились по всей комнате и всем углам. Пол, покрытый линолеумом, также не остался без внимания: куриные кости, надкусанные яблоки, шкурки от бананов, измятые пластмассовые стаканчики, тарелки и прочие предметы, красноречиво говорящие – здесь были нетрезвые люди!

Он прислушался к себе, пытаясь оценить своё состояние. Оценил на тройку с минусом. Поднеся руку с часами к глазам – головой не хотелось вертеть, – он увидел, что время было семь часов. До занятий оставалось ещё два часа. Егор слабо потянулся, встал и пошёл в кухню.

«Подбриться бы, оно, конечно, не помешало, – подумал он, глядя на опухшее и ощетинившееся лицо. – Как я упустил? Ни бритвы, ни щётки. Домой ехать… Не успею. А, ладно, не всегда же быть прилизанным. Тем более, что последняя встреча, больше не увидимся…». Вспомнив, что произошло ночью и что сегодня день расставания, Егор ощутил вдруг какое-то безразличие. Что-либо изменить уже было нельзя, поздно, а потому – хватит и горевать. Время ушло.

Он сполоснул лицо, вытерся носовым платком, пахнувшим курицей гриль, и принялся за уборку. Через час комната обрела прежний вид, даже стала чище, чем до их прихода. Егор тоже пришёл в себя: морщины несколько разгладились, голова стала чуть соображать. И вдруг, собравшись уходить, он обнаружил, что пропали ключи от комнаты. Егор стал лихорадочно соображать – где они могли быть? Снова и снова обшарил все углы и закоулки, но тщетно: ключей не было. «Так-так-так, вчера девчонки ходили в магазин, – стал он размышлять. – Одни они пойти не могли, либо Эдик, либо Серёга ходили с ними. Значит, ключи, вероятнее всего, у кого-то из них, потому что ни того, ни другого вечером уже не было». Он прикрыл как можно плотнее дверь и пошёл на улицу.

В последний день их группа расположилась не в аудитории, а в большой комнате психологической разгрузки. Егор вошёл, как ни в чём не бывало, в комнату, в которой на диванах, стоящих вдоль стен, сидели его коллеги – поздоровался.

– Георгий! – позвал его староста. – Иди сюда! Это не твои ключи? – спросил он, показывая на ключи, лежавшие на столике.

– Ну конечно, – с облегчением выдохнул Егор. – Как они у тебя-то оказались?

– А кто знает? – сказал Эдуард. – Я утром залез в карман, а там ключи.

– Ну ладно, хорошо, что нашлись, а то я комнату оставил открытой, – сказал Егор, боковым зрением пытаясь найти Любу.

Вошла Инна, тоже поздоровалась со всеми и прошла, села рядом с Эдуардом. На ней был пиджак белого цвета. Егор не стал расспрашивать её ни о чём, вокруг были люди. Да и она будто не замечала его. Наконец он увидел, что Люба сидит одна в углу, на пустом ряду. Он прошёл через всю комнату, сел рядом с ней.

– Привет, – сказал он тихо.

– Привет, – таким же тоном ответила она. – Как самочувствие… после вчерашнего?

– Никакого, – ответил Егор.

– Да-а? А, судя по Инне Валерьевне – вы очень неплохо провели ночь.

Егор посмотрел на неё и не смог удержать своих эмоций: взял её за руку и, не обращая внимания на окружение, негромко спросил:

– Любаш, скажи, ну зачем ты ушла? Знаешь, я так хотел побыть с тобой наедине… Ты мне…, я думал, что мы…

– Тихо, тихо…, – прошептала она, взволновавшись. – Люди кругом, Егор, ты чего?