– Малышка еще не умеет ходить.

– Ты понимаешь, что я имею в виду.

Байрон задумался на мгновение:

– Ты в курсе, что у «Бернард энд Ботлоу» раньше были дела с «Пасифик роботикс»?

– Да, – ответил Лукас, переведя взгляд на большие окна, из которых был виден уходящий вниз сад и огоньки судов на Пьюджет-Саунд.

– Если бы ты поставил в известность судью, он, возможно, объявил бы это конфликтом интересов.

– Или посчитал бы меня обструкционистом, пытающимся лишить свою противницу адвокатской поддержки. – Думая о естественной красоте Девин, Лукас налил себе немного скотча. – Она пишет книги в своем маленьком домике в тихом поселке на берегу озера. Там повсюду цветочные клумбы и столики для пикника. Уверен, она ходит на собрания общины и печет булочки для чаепитий с соседями. Амелия ее, похоже, обожает. Последнее, чего мы хотим, – это чтобы судья прониклась сочувствием к милой доброй тетушке.

– Значит, милая добрая тетушка? – послышался за его спиной резкий голос Девин.

Поставив бутылку на столик, Лукас повернулся.

Она направлялась к ним. На ней были мешковатая футболка, легинсы и кроссовки.

– По крайней мере, ты не назвал меня трогательной, – бросила она.

Выйдя вперед, Байрон протянул ей руку:

– Я Байрон Феникс. Рад с вами познакомиться, мэм.

– Вы юрист? – спросила Девин, пожимая его руку.

Он рассмеялся:

– Нет, я родственник Лукаса.

– Он был женат на моей матери, – пояснил Лукас.

– У тебя есть отчим? – удивилась Девин.

Байрон мягко рассмеялся.

– Когда они поженились, мне было двадцать два, – ответил Демарко. – Так что он не играл со мной в догонялки. Не хочешь чего-нибудь выпить? – спросил он Девин, вспомнив о хороших манерах.

– Нет, спасибо. И мне не нужно сочувствие судьи. Я собираюсь выиграть у тебя честно. Я могу здесь где-нибудь побегать?

– Ты слышишь, Байрон? Она бегает трусцой. Эта женщина – воплощение добродетели. Не удивлюсь, если ты еще вегетарианка и трезвенница.

Девин бросила на него презрительный взгляд, затем, к его удивлению, выхватила у него стакан и залпом выпила его содержимое.

– Я не воплощение добродетели, – сказала она, вернув ему стакан.

Байрон снова рассмеялся:

– Эта женщина дерзка и смела. Тебе не повезло, Лукас. Куда проще было бы иметь дело с кротким созданием.

– После пробежки я лучше сплю, – сказала Девин Лукасу. – Поскольку Амелия, скорее всего, проснется в четыре утра, я бы хотела немного побегать по территории, прилегающей к особняку, если ты не возражаешь.

– Кто-нибудь из наших горничных мог бы поухаживать за Амелией, когда она проснется, – предложил Лукас.

Девин скрестила руки на груди:

– Я не доверю свою племянницу постороннему человеку.

– Беру свои слои слова назад, – произнес он, встретившись с ней взглядом. – Ты не воплощение добродетели, а борец за чистоту нравов.

– Я всего лишь пытаюсь выжить.

Неожиданно в ее глазах промелькнула боль, и Лукас проникся к ней сочувствием. Пусть сестра Девин разбила сердце его брату, пусть Девин винит всю их семью в гибели Моники, но они оба понесли тяжелую утрату. Затем она моргнула и снова превратилась в его дерзкую соперницу.

– Я тебе покажу.

– Покажешь что?

– Где ты можешь побегать.

– Не надо. Объясни мне, куда идти, и я сама найду дорогу.

Но Лукас уже пошел переодеваться:

– Встречаемся у бассейна.

Девин не знала, почему ждет Лукаса. Она вряд ли могла бы потеряться – прилегающая к особняку территория хорошо освещена и огорожена забором.

На дне бассейна горят огни, отчего прозрачная вода красиво мерцает. Девин невольно залюбовалась изысканной обстановкой. На стульях и шезлонгах лежат темно-красные подушки, большинство столиков накрыты зонтами, среди мебели стоит несколько пропановых обогревателей. Очевидно, семья Демарко проводит здесь много времени. У Девин создалось впечатление, будто она оказалась на эксклюзивном курорте.