– Как же мне её вернуть? – спросила она у жетона. И принялась писать записку деду.

Как ей казалось, план был отличный. Она проберётся через окно по козырьку, спустится около сарая, возьмёт велосипед и доедет до этой предсказательницы. Главное – прокрасться, чтобы Цезарь не залаял, а дальше всё будет просто. Она собрала всё, что ей показалось более-менее ценным: кассеты, книжку, запасные аккумуляторы-батарейки. На что-то из этого она выменяет монетку обратно. Уже стемнело, и шёл дождь, но если одеть ветровку с капюшоном и кеды, то и не страшно, похолодало на улице не сильно. За час она точно доедет до цыган и часа через два-три уже вернётся обратно. Если повезёт, дед и не заметит записку. А утром она отдаст ему эту треклятую монетку, и всё. Вопрос решён. Если монетка вернётся, то и извиняться больше не нужно.

– Да, так будет правильно, – Аня распахнула окно и вылезла на козырёк. – Не очень-то и сильный дождь.

Она горько пожалела об этих словах спустя двадцать минут. Летний дождик превратился в ливень, стихийное бедствие, с ветром, громом и молниями. Вода хлестала по щекам. Шквальные порывы заваливали на бок. Ехать на велосипеде по размокшей грязи было невозможно. Аня попробовала его катить, но и с этим возникли проблемы. Она вся испачкалась и промокла. Небо громыхнуло, молния осветила силуэт дуба, стоявшего у дороги между двумя полями. Аня решила переждать там. Не будет же он долго с такой силой лить.

Выжав ветровку и носки, она сидела на корнях дерева и дрожала. В мокрой одежде холодно даже тёплой ночью. Час спустя дождь начал стихать, и от этого стало немного теплее. Или, может, из-за стихшего ветра. Очевидно, что нужно возвращаться домой, как только дождь закончится. Аня уткнулась лицом в руки. «Ну, день ссоры я, наверное, переживу. Если не будет дождя, может, Тима и Сеня согласятся завтра со мной туда скататься?» – думала она. Как вдруг гром загремел, словно земля развалилась напополам, и в поле, в нескольких метрах от неё, ударила молния.

Точно в замедленном фильме, Аня увидела, как из земли от взрыва полетели куски, поднялся дым, и, хоть и мокрые от дождя, колосья начали тлеть.

«Интересно, могут загореться во время дождя?» – пронеслось в голове, но она уже бежала к тому месту, бросив велосипед под деревом.

Затоптав тлеющие колоски, девочка вырвала охапку и похлестала ими об землю. Достала фонарик. Ей было интересно, куда именно попала молния, она водила кружком света по земле. Дождь совсем закончился. Двигая лучиком то влево, то вправо, она так и не нашла места, куда пришёлся удар. Остановив свет на колосьях, она заметила желтые глаза. Вскрикнула. Выронила фонарик.

– Эй! Ты кто? – крикнула Аня трясущимися руками, поднимая фонарик с земли.

Из колосьев встал сидевший в них мальчик. Он был каким-то бледным и лохматым. В свете фонаря его глаза сияли искрящимся янтарём, точно излучая золотой солнечный свет. Он закрыл лицо рукой, прячась от света.

– Ой, извини, – Аня опустила луч пониже, чтобы не слепить его. – Ты что здесь делаешь? Тоже молнию увидел?

Он посмотрел на лёгкий дым, ещё поднимающийся от колосьев, а потом обратно на Аню. Она приметила, что одного с ним роста.

– Ты чего? Немой? – не унималась девочка, не могла вспомнить его среди детей, которых видела в деревне. Где-то вдалеке, в лесу за дамбой, нежно светились зелёные огоньки. «Может, там ещё одно цыганское поселение, и он оттуда пришёл?»

– Не твой, – вдруг сказал мальчик, грустно уставившись куда-то на свои босые ноги.

– Д нет… Я же не о том… Я Аня, – решила представиться Аня, не знающая, как реагировать на подобный ответ. «Может, он просто не знает значение этого слова?»