Издав великомученический стон, заставляю себя сесть, любуясь открывавшимся из окна видом на завораживающий океан, в котором так ярко отражаются солнечные блики. И как бы сильно мне не хотелось провести в этой роскошной кровати огромных размеров весь день, нужно вставать.

Поднимаюсь с постели и подхожу к окну, наблюдая за спокойной гладью воды, не имеющей конца, а затем, в очередной раз отчаянно вздохнув, направляюсь в ванную, где принимаю контрастный душ. Вытираюсь полотенцем на ходу и открываю чемодан, чтобы найти тренировочную форму и коньки.

Вчера у меня так и не было возможности разобрать вещи, потому что наш ужин затянулся до глубокой ночи. Так что на поиски необходимого у меня уходит целых пятнадцать минут. Складываю вещи в свою спортивную сумку, надеваю черное короткое шелковое платье-комбинацию и иду на кухню, где готовлю парням омлет и овсяную кашу с сухофруктами и орехами.

За шесть лет, что мы живем вдвоем с братом, я узнала о питании все. Серьезно, я могу дать фору любому диетологу и нутрициологу. Конечно, я и сама ответственно подхожу к своему рациону, но количество съедаемой мною пищи примерно в двадцать раз меньше той, что съедает Эштон. Клянусь, его метаболизм просто не знает границ. Иногда у меня складывается впечатление, что мамонты не вымерли. Они вселились в тела хоккеистов.

Приготовив для парней завтрак, которым можно было бы накормить целое африканское племя, и на ходу жуя банан, выбегаю из дома, потому что на часах уже почти восемь.

Когда дверь гаража поднимается, мое сердце стучит в бешеном ритме. Не могу поверить, что братец и в самом деле купил Каспера для меня. Я знаю, что он может позволить купить себе даже гребаный небоскреб, если захочет, ведь Эштон лучший защитник НХЛ, который зарабатывает примерно дохреналион долларов в год.

Дело не в том, что он купил мне машину, ведь я не могу сказать, что ощущаю какой-то трепет при виде классических автомобилей. Просто Эштон запомнил, – именно эта малышка каким-то невероятным образом заняла особое место в моем сердечке. Однажды, когда его жена еще была жива, мы все вместе поехали в Техас на выставку автомобилей, где мне посчастливилось посидеть за рулем такого же мустанга. С тех пор прошло два года, наши жизни перевернулись с ног на голову, но Эштон сохранил это воспоминание о нашей последней совместной поездке и моей неожиданной любви к этому автомобилю цвета океана.

Хоть и говорят, что счастье не купишь за деньги, брату это удалось. Момент, когда я сажусь за руль этой крошки, делает меня чуточку счастливее.

Вы не представляете, как сильно я хочу, чтобы и Эштон наконец-то был счастлив. Он молод, красив, богат, невероятно умен и силен. Многие девушки отдали бы все, что угодно, чтобы удостоиться его внимания. Но, он святой. Да, мы с ним не обсуждаем такие темы, но я знаю, что после Лизы он ведет себя как монах. А ведь прошло уже два года.

Прерываю свои размышления, подъезжая к крытому паркингу ледового дворца «Иглз-центр». Гигантское круглое здание, полностью выполненное из стекла, является домашней ареной для хоккейного клуба «Лос-Анджелес Иглз», а также предоставляет в аренду несколько малых арен, одну из которых на ближайшие три месяца и арендовал телеканал И-Эс-Пи-Эн для проведения съемок ледяных танцев.

Припарковав Каспера, по указателям спешно следую к лифту. Едва успеваю сделать несколько шагов в нужном мне направлении, как меня чуть не сбивает с ног красная «Ферарри».

Мысленно кричу придурку за рулем, чтобы он смотрел, куда едет.

Почему мысленно?

Ну, во-первых, он уже априори придурок, а потому вряд ли мои слова вдруг заставят его научиться водить. А во-вторых, утром я не учла дурацкий траффик Лос-Анджелеса, так что мне нужно поторопиться. Я безбожно опаздываю, и у меня нет лишней секунды на разборки.