Он абсолютно естественно встроился в нашу компанию, затратив на обучение три дня. И неожиданно для всех сделал большой объем работы, став лидером продаж. Мы удивились, думали, что возможно это случайность. Но когда на следующий месяц он вновь занял лидирующую позицию, мы поняли, что это не случайность.

Так месяц за месяцем он был первым, осваивая большие объемы. Коллеги на него зла не держали, потому что продажи выросли у всех. Всех премировали. Я, как начальник, был очень доволен. Год мы бились упорно пытаясь вырасти, но ничего не получалось. А сейчас с какой-то легкостью, мы вышли на другие обороты.

Прошло три года, а он все работал. Исправно, четко, как немецкий механизм. Выезжал в поля и никогда не отпрашивался. Отгуливал отпуска и возвращался в строй. Я думал об его успехи. Ездил с ним на визиты иногда. У него все проходило четко, без разговоров. Документация его всегда была в порядке. Никогда ничего не забывал и не распылялся. С его визитов мы, как правило возвращались раньше обычного, сделав всю работу. Ранним вечером совершенно бодрым я был уже дома. Или подъезжал к работе друга. И когда тот выходил после трудового дня, мы шли в какое-нибудь место, где расслаблялись и общались на общие темы.

21.12.2017

В возрасте тридцати лет глазной врач обнаружила у меня дальнозоркость. Вернее, заподозрила то, что у меня что-то не то с глазами я сама. Стала плохо видеть вблизи. Не могла ровно накрасить ногти и глаза, стало сложно читать. Вначале я купила капли для глаз, покапала курсом. Проблема, как мне показалось, уменьшилась, но не решилась.

Доктор мне сказала, что мое зрение «+ три» и выписала очки. Я немного расстроилась, что здоровье ухудшилось. Потом пошла в магазин оптики примерять очки. Это было очень увлекательно. Разные оправы, которые мне шли. Металлические, пластиковые, разноцветные, с рисунками. Образ мой стал более серьезным. Каким-то непривычным для меня. Как будто до этого я видела в очках умных женщин по телевизору. Очень шли мне очки. И даже родные отметили, что худа без добра не бывает.

Теперь всю приближенную работу я делала, одевая очки. А когда снимала, образы, которые находились вблизи, плыли. Но я к этому привыкла. Иногда еще издали рассматривала предметы или вещи, фиксировала нужные элементы и подходила поближе.

Спустя три года очки мне надоели. И я купила линзы. Надевала по утрам, а по вечерам снимала. Я радовалась тому, что глаза выглядят естественно. И нос не натирается носоупорами очков.

В один из дней я шла по улице. Меня кто-то окликнул. Это была девушка лет шестнадцати, которая попросила еды. Она ежилась и выглядела худенькой. Я сказала, что у меня нет с собой еды. И если она меня подождет на лавочке, я могу ей что-то купить в продуктовом магазине, который располагался за углом и принести. Она сказала, что ждать не будет.

Я предложила пойти со мной. Она сказала, что должна уехать в другое место. Еще сказала, что у нее нет одежды. Что ей нужна одежда. Вот, например, такая кофточка как у меня. Я была в вязаном кардигане. Я сказала, что в таком случае мне будет холодно. Она попросила денег, на которые можно было бы купить одежду. Она смотрела мне в глаза таким просящим взглядом, который все в большей степени приобретал форму настойчивости и подавления. Мне стало плохо. Я заподозрила что-то неладное, попятилась, повернулась и побежала.

Когда я прибежала домой, то сразу же пошла в ванную комнату, встала под душ и долго сливала воду себе с головы до ног. Вода текла струями, мне становилось полегче. Просто я никогда в жизни ни от своего мужа, ни от своей дочери не видела такого взгляда. У нас в семье кто что просил, тот то и хотел. А в данном случае она просила одно, а требовала другое.