Когда Айру попросили подыскать приемную семью для Хаати, она для начала связалась с одним из благотворительных обществ, специализировавшемся на анатолийских карабашах. Но его учетные журналы были заполнены, и Айра получила отказ. Тогда она обратилась к одной из постоянных помощниц общества, охотно выхаживавших пострадавших животных. Лоррейн Койл из Хендона в Северном Лондоне обычно занималась выгулом собак. Когда ей сказали, что Хаати, скорее всего, был привязан к путям и пока восстанавливается после хирургической операции, она прониклась к псу искренним сочувствием. «Бедняге, верно, пришлось тяжело, – сказала она. – Пережить такое, а потом учиться жить заново на трех лапах и без хвоста, да еще понять, что тебя кастрировали… Ведь та жизнь, которую он помнил, была совершенно другой!»

Лоррейн охотно согласилась взять Хаати к себе, пока ему не подыщут приемную семью, и доброволец из общества «Все для собак» привез его к ней домой.

До этого Лоррейн уже успешно выходила много собак, но вскоре ей стало ясно, что в случае с Хаати ей будет непросто.

Хотя карабаш был «невероятно послушным» и отлично ладил с ее двухлетним боксером Бобби, он все еще оставался сильно травмированным. Пес был молодой, с большим запасом энергии, и все время пытался бегать, но постоянно падал и ударялся своими культями о пол. Они были зашиты, но раны на лапе пока не зажили и выглядели жутко. «Ну, скажем так, с тех пор я больше не могла смотреть на баранью ногу», – поясняла потом Лоррейн.

Страдающий Хаати пробыл в ее доме только одну ночь. Он провел ее, шатаясь и падая, ударяясь и вскрикивая каждый раз от жгучей боли. И Лоррейн не вытерпела. После нескольких бессонных часов она усомнилась в том, что пес может быть счастливым и рассчитывать на полноценную жизнь. Ей также не давали покоя его кровоточащие раны. Лоррейн посчитала, что Хаати и дальше следует находиться под наблюдением ветеринаров. Рано поутру следующего дня она позвонила в общество «Все для собак» и заявила, что карабаша необходимо вернуть в клинику Хармсуорта.

Лоррейн прекрасно понимала: если не найдется приемной семьи, Хаати могут усыпить. Но в какой-то момент ей подумалось, что такой исход может быть самым гуманным для этого несчастного пса. Тем не менее она сказала сотрудникам общества, что охотно возьмет Хаати к себе снова, когда его раны затянутся полностью. Если бы к Хаати действительно решили применить эвтаназию, Лоррейн бы обязательно попробовала себя в роли его «сиделки» еще раз.

Несколько недель она ничего не слышала о несчастном трехлапом карабаше, проведшем у нее дома одну ночь.

Озаботившись, Лоррейн решила справиться о нем в обществе и испытала сильное разочарование, услышав, что там ничего не знают о дальнейшей судьбе пса. Расстроенная Лоррейн решила, что бедного карабаша все-таки усыпили. «Я совсем не желала ему такой участи, – рассказывала она. – Но, честное слово, я просто не знаю, что бы еще я могла для него сделать».

Несмотря на то Британское общество защиты животных, «Dogs Trust» и другие благотворительные организации по оказанию помощи животным делают все, что в их силах, чтобы спасать в Великобритании до 120 000 бездомных собак в год (до 325 в день), энное количество вызволенных четвероногих (включая кошек и других животных) приходится умертвлять. Усыпляют, как правило, сильно покалеченных, очень больных или ослабленных животных, а также тех, кому не удается подыскать новый дом. По оценке «Dogs Trust», только в 2012 году было умерщвлено почти девять тысяч собак. То есть почти ежечасно смертельная инъекция прерывала жизнь одной собаке.