– Да, они дружили, – я уже наслышан, – следователя раздражал этот уход в сторону излишних подробностей, не связанных именно с тем днём.

– Ой! Я в те времена такая неорганизованная была. Тёма меня сильно выручал и с Алькой тоже. Надёжный был паренёк. Это я такая неблагодарная бессовестная свинка.

– Когда дочь отправилась в школу, вы ничего подозрительного не заметили?

– Заметила. Это я вчера вспомнила, когда память ворошила. Я с балкона его увидела. Парень какой-то незнакомый на лавочке у нашего подъезда сидел, а когда Алька мимо него прошла, то он сразу подхватился и пошёл за ней вслед.

– А, вы? – Жаров сразу напрягся.

– И я на улицу выскочила. Всполошилась, но припоздала. Мы хоть и на втором этаже, но тоже нужно время, чтобы спуститься. Пока я на улице оказалась, они уже во дворе ПТУ скрылись.

– Здесь я не совсем понял, – остановил её следователь.

– Пойдёмте на балкон я там вам всё подробно покажу.

Они проследовали через зал в нужном направлении. Здесь Жаров оказался впервые. Балкон почти открытый, только по бокам были смонтированы деревянные застеклённые рамы.

– Смотрите. Вон ворота на задний двор ПТУ. Через него ходят в школу ребята из того дома, что правее нашего. Там нужно пройти мимо котельной и через дырку в заборе попадаешь на школьную спорт площадку.

– Это единственная дорога?

– Нет. Это дорога скорее нелегальная. Настоящая туда на лево, где улица и тротуар. Просто Альку одноклассники из соседнего дома приучили так ходить. Лично я водила её всегда цивилизованным путём.

– И что в тот день вы догнали дочку?

– Нет. Когда я добежала до ворот и посмотрела им вслед, парень свернул направо к мастерским ПТУ, а Алька пролезла сквозь проход в ограде. Я сразу назад скорёхонько. Дверь ведь открытой бросила.

Они вернулись на кухню и продолжили беседу в прежней диспозиции.

– Дальше я снова засела роли штудировать.

– Вы не пошли на работу из-за двери?

– Нет, я уже бесплатный отпуск взяла, чтобы в Москву ехать.

– Тогда какие роли вы учили, если уже не были задействованы на работе?

– Для Москвы. Я предполагала, что там потребуется показать товар лицом. Я постаралась подготовить разносторонние варианты. Немного классики из Чеховской «Чайки», отрывки комедий, современных драматургов. Подготовки было гораздо больше, чем на обычный рабочий день в нашем театре.

– А, как вышло, что вас там в центре заметили?

– Да, никто меня не заметил. Папин армейский друг осел в столице. Приезжал сюда меня проведать. Узнал, что я актриса. Пообещал туда перетащить. Говорил, что у него приятель известный режиссёр. Он в театр со мной ходил, на репетиции и на представление. Сделал несколько снимков. Некоторые у меня в альбоме остались, – встрепенулась Тёмина, бросившись в другую комнату.

Альбом она не принесла, а только небольшую пачку фотографий. Просмотр их вызвал у Жарова лишь недоумение. Кадры зафиксировали фрагменты какого-то спектакля с несколькими актёрами на сцене.

– А, где же здесь вы, Елена Сергеевна?

– Да, вот же, – ткнула она пальцем.

– Это вы?

Женщина на фотографии была настолько красива и импозантна, что Лёня на мгновение потерял дар речи.

– Что не похожа? Да, инфаркт не красит. Я теперь, как и доченька тоже инвалид только по сердцу. Так и живём вдвоём на наши пенсии. На работу никуда не берут. В прежние годы может бы и пристроились куда, а нынче кому мы нужны два подранка.

– Можно я возьму одно фото? – молодой следователь потихоньку справился со своим шоком.

– Да, хоть несколько, если это необходимо.

– Я обязательно верну.

Они помолчали.

– А, почему этот московский друг проявил к вам такое участие?