– Все начиналось очень легко. Мы, как герои одного фильма, просто взяли друг друга на «слабо». Он запретил мне говорить о любви, я согласилась – в самом деле, какая любовь? Всего лишь игра под названием « Попробуй забери моё сердце». Мы испытывали друг друга на прочность, не жалели абсолютно, соревнуясь в том, кто сделает другому больнее. А потом дарили друг другу сумасшедшие ночи, упиваясь какой-то запредельной нежностью. Нам нравился драйв, всё запретное, а в наших отношениях запретным было всё. Но самое трудное было не влюбиться по-настоящему. Мы смеялись над любовью, а она, тем временем, смеялась над нами. Однако прекращать игру не хотелось, и мы ни за что на свете не желали признаться, что всё давно уже вышло за её рамки и стало слишком серьёзным. Однажды я поняла, что больше так не могу, сдаюсь, и принесла ему его трофей сама – я отдала ему моё сердце со словами: «Черт с тобой, забирай и считай, что победил!» Но он, к моему удивлению, не стал упиваться победой. А я даже и не заметила, что он давно уже отдал мне своё.

Она сделала глоток кофе и посмотрела на меня прямо и смело, как сморят в душу. Я никогда еще не видел таких глаз, фисташковая зелень, в которой хотелось тонуть и тонуть, да так, чтобы не спасали.

– И что же было потом? Отчего, обменявшись сердцами, не стали вы жить долго и счастливо, чтобы умереть в один день?

– А Вы не догадываетесь? Разве могут два заядлых игрока остановиться? Правильно, нет! Закончив одну игру в ничью, обменявшись сердцами, мы недолго наслаждались покоем. Очень скоро он нам наскучил, и мы, совершенно не сговариваясь, начали новую. Она называлась «Разбей мое сердце, если сможешь». И конечно, в ней опять не было победивших, потому, что в этот раз мы проиграли оба, разнеся друг другу сердца в клочья.

Сказав это, она рассмеялась так искренне и легко, как будто речь шла о компьютерной игре, а не о жизненной драме.

– Ну, что Вы об этом думаете?

Что я мог думать? В голове мелькала одна мысль: « До чего же она хорошенькая!» Мне трудно было представить себе этого дебила, который, сославшись на дурацкую игру, намеренно причинил ей столько боли. Но то, что он дебил, было совершенно очевидно. А еще я почувствовал непреодолимое желание сделать счастливой эту маленькую храбрую девочку с разбитым сердцем, сидящую передо мной в дурацкой маске роковой женщины. Но вслух я произнес:

– Я думаю, что игра – это, конечно, очень увлекательно. Вот только есть на этом свете вещь гораздо более захватывающая.

– И что же это? О, только не говорите мне, что это любовь, настоящая, чистая, искренняя. Банально.

Она передернула худенькими плечиками и нахмурилась. Я осторожно завел непослушный локон, падающий на ее милое личико, ей за ушко. Потом подался вперед к ней и поцеловал в губы мягко, нежно и, в тоже время, страстно. И, не дав ей опомниться, сказал:

– А я и не буду ничего говорить. Я все тебе покажу.

Она ничего не ответила, а я взял ее за руку и вывел из ресторана в совершенно новую для нее жизнь.

Моя жизнь ничем не отличалась от жизни любого среднестатистического мужчины около сорока. Родился, учился, женился, развёлся. Всё как у всех, банально, немного скучно, но совершенно спокойно. На самом деле, меня вполне устраивало моё одиночество и затворничество, которые многие зовут свободой. Мне было всё равно, как это называют другие, мне просто нравилось приходить домой, открывать дверь своим ключом и особенно нравилось то, что меня никто не встречает. Мне было в кайф налить себе немного виски и не услышать дурацкого упрёка: «Ты слишком много пьёшь», открыть окно без штор – к черту шторы, когда живёшь на двадцатом этаже и перед тобой весь город, как на ладони, выкурить не спеша сигарету и не извиняться ни перед кем за то, что курю в квартире. Затем открыть ноутбук и полистать новости. В тот вечер не было ничего необычного, новостная лента мелькала перед глазами – лица политиков сменяли лица звёзд. Как вдруг что-то упало у меня внутри, сжалось до невозможно малых размеров, а сердце забилось с такой скоростью, что стало трудно дышать.