– Милая, что ты делаешь? – спросил у нее Паоло. Милая – сказало его сердце.

Виола подбежала к нему и открыла ладонь: на ней лежала машинка Элиа, когда-то принадлежавшая Паоло, теперь у нее не хватало дверцы и колес.

– Смотри, – произнесла Виола, и в голосе ее зазвучали жесткие металлические нотки, такие же как после аварии, когда она с усилием произносила слова. – Пойдем в полицию.

– Нельзя. Как мне еще тебе объяснить? – Паоло повернулся к мальчику и показал ему игрушку: – Где ты это взял?

Малыш посмотрел ему в глаза. Паоло заметил у него на шее звездочку, нарисованную шариковой ручкой.

– Моя! – твердо сказал мальчик, в мгновенье ока выхватил машинку из рук Паоло и спрятал в карман на животе.

– Отдай! – приказал Паоло, но ребенок затряс головой и съежился, защищая всем телом свое сокровище.

– Эй, мальчик, немедленно верни машинку! – потребовал Паоло, и его громкий окрик раскатился по пустынной парковке.

– Успокойся, – сказала Виола, – он ведь совсем маленький, разве ты не видишь?

И правда, малыш был лишь немногим старше Элиа и все-таки послушно сидел на месте, хоть был совсем один. Она погладила его по голове:

– Как тебя зовут?

Мальчик сжался в клубок, превратившись в неприступную крепость.

– Послушай, эта машинка… Мы думаем, что это машинка нашего сына, мы его оставили в парке. Он такой же маленький мальчик, как и ты, только волосы у него светлые, его зовут Элиа. Ты его не видел?

Еще не договорив, Виола заметила маленького пластикового ангелочка, валявшегося на земле среди других вещиц. Одно крыло у него было оторвано, а лицо полностью стерлось.

Ребенок покачал головой, не разжимая плеч.

– Что здесь происходит? Что, на хрен, здесь происходит?! – закричала внезапно появившаяся девушка в камуфляжной куртке, старшая из цыганских детей.

Ребенок проворно, словно обезьянка, вскарабкался к ней на руки. Скорость, с которой он это проделал, была просто невероятной. Они, словно призраки, за долю секунды влетели в дверь трейлера, потом так же быстро очутились за спиной у Паоло, как будто для них не существовало пространства.

– Мы нашли машинку нашего сына, ту самую, которой играл твой братик, – объяснил Паоло, стараясь не повышать голос и переглянувшись с Виолой.

Цыганка хмыкнула.

– Это моя дочь, – спокойно возразила она. – И что дальше?

Видимость обманчива.

– В общем, ничего особенного, – продолжал Паоло, – но эта вещь очень ценна для нас, мы хотели бы ее забрать.

– Игрушечная машинка – ценная вещь? – удивилась она и взъерошила короткие волосы малышки.

– Да, – подтвердил Паоло.

Цыганка оценивающе посмотрела на него, в ее взгляде сквозило презрение. Суровый быт, злобные взгляды людей, шопинг на помойках приучили ее быть настороже, уметь защищаться, нападать первой, чтобы предупредить вторжение в ее жизненное пространство.

– А ты помнишь моего сына?

– Блондина?

– Точно, – вмешался Паоло. – Это он.

– Хммм… И что из этого?

– Ты его сегодня видела?

Цыганка ничего не ответила. Прижав дочку к себе, она механически покачивала ее в ритме блюза.

– Где твоя мать?

Виола говорила вкрадчиво, в отличие от Паоло.

– Какого хрена? Что вам от меня надо?

– Ничего, – ответила Виола.

Цыганка подошла к ней, положила руку на плечо, потрогала воротник.

– Красивое пальто, – прошептала она, и рука ее соскользнула вниз.

Виола отступила на шаг: такой близкий контакт стал для нее неожиданностью. Девушка повертела в руке машинку, рассмотрела ее и бросила Виоле: «Держи!» Развернулась, влетела в трейлер и с грохотом захлопнула за собой дверь.

Паоло взял Виолу за руку и потащил прочь:

– Пойдем.

– Куда?

– Искать Элиа, куда же еще.