На площадке Сергей сначала вышел из машины и, стоя сзади, знаками показывал Ольге, подавать ей еще вглубь или уже останавливаться. Но потом он открыл дверцу и, заглянув в машину, сказал:

– Теперь давайте самостоятельно. Иначе никогда не научитесь. Не бойтесь, я буду рядом.

И снова что-то странное почудилось ей в этих его словах. Хотя он, безусловно, имел в виду лишь самое простое – что у него, как у инструктора, имеются дублирующие педали, и поэтому ученица может не беспокоиться.

Сергей сел в машину. Ольга снова и снова въезжала на обозначенный разметкой пятачок для парковки, но каждый раз все-таки пересекала эту разметку, и безжалостный Игнатович просил ее повторять заезд. Она безропотно делала еще один круг по площадке и снова принималась парковаться.

– Все! – наконец взмолилась Ольга. – Сергей, сил моих больше нет! Давайте отдохнем хоть пять минут. А то у меня уже глаза наперекосяк, все равно правильно сейчас не припаркуюсь.

– Глаза наперекосяк? – Он повернулся к ней и вгляделся в ее глаза. – Да вроде бы нет. Ну, отдыхайте.

Ольга хотела выйти из машины, чтобы хоть немного размяться – от того, что она сидела, вцепившись в руль, и пристально вглядывалась в зеркала, у нее затекли руки и шея, – но сделать это ей не удалось.

За окнами вдруг словно бы встала пелена тумана. Ольга даже не сразу поняла, что случилось, и только мгновенье спустя сообразила, что это не туман, а дождь. Он обрушился сверху сплошной завесой, и эта завеса не шумела даже, как всегда шумит завеса дождя, а гудела, будто водопад. Когда Ольга была с Андреем в Америке, именно так гудела Ниагара, которую они ездили смотреть.

– Ничего себе! – воскликнула она. – Только что ведь солнце светило!

– Нет, – сказал Сергей. – Давно уже тучи собираются. Просто вы на парковке сосредоточились, вот и не заметили, – улыбнулся он.

Ольга опустила оконное стекло и выглянула было наружу, но в лицо ей сразу же плеснуло холодной водой, и она зажмурилась, как кошка, не вовремя высунувшаяся с дачного крыльца. У них на даче недавно поселилась такая кошка, до невозможности чистоплотная и осторожная; мама назвала ее Агнессой. На дождь Агнесса смотрела с такой брезгливостью, будто он лично ее оскорблял.

– Ого! – весело сказала Ольга, поскорее поднимая стекло. – Носа не высунуть.

– Скоро кончится, – сказал Сергей. – Минут через десять. Это же летний дождь.

Капли летнего дождя так приятно холодили лицо, что Ольга не стала их вытирать.

– Придется нам с вами в машине посидеть, – сказала она. – Дождь и правда ведь, наверное, ненадолго. Вы как, ничего?

Веселость, которой она не могла сдержать, беспечная и в общем беспричинная, наверное, передалась и Сергею. Он снова улыбнулся, что было ему вообще-то совсем не свойственно.

– Я ничего, – сказал он.

– Если хотите, я что-нибудь расскажу, – предложила Ольга. – Чтобы вам не скучно было. Это же из-за меня вы тут застряли. Из-за моей параллельной парковки. Или, если хотите, то вы что-нибудь расскажите.

– Расскажите вы, – сказал Сергей.

– Что же вам рассказать? – задумчиво проговорила Ольга. – Про вступительные экзамены, может? Нет, это не очень интересно… А, вот что! – вдруг вспомнила она. – Довольно непонятная история.

История эта пришла ей на память не случайно: она произвела на Ольгу сильное впечатление, и природа этого впечатления в самом деле была ей не совсем понятна, а потому история все никак не шла у нее из головы, хотя произошла уже довольно давно, с месяц назад, наверное.

– У нас дача в Тавельцеве, – начала Ольга. – Это под Клином, может быть, вы слышали.

– Слышал, – кивнул Сергей. – У меня бабка с дедом рядом жили, в Чудцеве. Я к ним мальчишкой каждое лето приезжал. Дом и сейчас там стоит.